Она произнесла это с такой трогательной улыбкой, окончательно сделавшей ее похожей на «мимолетное видение», что я не могла не улыбнуться в ответ.
— Так что с вами произошло? — приступила я к разговору. Прелюдии были окончены, а если человек тащился сюда в этакий холод, значит, его, простите, круто прижало.
— Не знаю, с чего начать…
Она неуверенно посмотрела на меня. Кажется, очень стеснялась.
Боже мой, неужели она хочет того же, что и большинство наших клиентов? Чтобы я проследила за ее мужем, например?
— Это так все странно, — пролепетала она едва слышно. — Вы можете посчитать меня сумасшедшей. Но… Я больше не могу находиться в собственной квартире, Саша! Мне страшно!
Бедная женщина выглядела действительно напуганной и расстроенной.
— Вы, наверное, будете смеяться надо мной. Когда я обратилась в милицию, они выслушали мой рассказ с тем стойким скептицизмом, который так естественен, пока…
Она комкала платок, и ее губы шевелились. Если она вела себя так и в милиции, то представляю, как они там ржали!
Соня действительно сейчас была похожа на крайне неуравновешенную даму.
А уж ее рассказ и вовсе на первый взгляд мог показаться полным бредом!
— Понимаете, Саша, в моей квартире что-то происходит, — подняла она на меня испуганные глаза. — Если бы я была фантазеркой, назвала бы это полтергейстом. Но… Я же не идиотка, правда?
«Ну откуда мне знать», — хотела воскликнуть Саша-насмешница, которая так и спешит выпрыгнуть, как черт из табакерки, в самый неподходящий момент.
Но добрая Саша усилием воли затолкала эту нахалку глубоко внутрь и помотала с готовностью головой:
— Нет.
— А именно так они и подумали. Даже присоветовали мне обратиться по адресу. Я уже потеряла всякую надежду, но тут наткнулась на ваше объявление.
Словно боясь, что я не поверю, заподозрив ее в том, что на самом деле она подослана вражескими агентами, она достала из сумочки скомканную газетку с объявлениями и протянула мне.
— Все понятно, — терпеливо сказала я. Как будто мне было так важно, откуда она узнала о бренном существовании Андрея Петровича Ларикова и иже с ним. — Так что там происходит с вашей квартирой? Начинают летать ножи и сам собой включается телевизор?
— Ну вот. И вы туда же… Да ничего этого нет. Просто я вхожу в свою квартиру и вдруг понимаю, что там кто-то был. О, нет! Ничего не украдено. Все на своих местах. Только запахи — одни лишь запахи. Сигарет, которые я не курю. Духов, которыми я не пользуюсь. Книга, которую я не читаю, почему-то лежит раскрытая на столе. Какие-то еле уловимые нюансы, по которым ты определяешь, что, кроме тебя, в квартире живет еще таинственный некто. И однажды я даже видела его!
— Как? — вытаращилась я на нее. — То есть все-таки призрак?
— Почему призрак? — устало отмахнулась от меня Соня. — Нет. Я однажды приехала с гастролей раньше. Заболела гриппом и вернулась. Я балерина, и если простужаюсь, лучше полежать дома. Так вот, вернувшись, я, естественно, никому ничего не сказала. И сразу залегла в постель с твердым намерением отоспаться. Чувствовала себя отвратительно, голова гудела, но ночью…
Она замялась. Похоже, что то ночное событие сильно ее взволновало, потому как сейчас она заново переживала тот ужас. Ее зрачки расширились, а тонкие ноздри трепетали, выдавая учащенное и взволнованное дыхание.
— Я проснулась от чувства опасности. Знаете, иногда так бывает… Тебе снится какая-то муть, и чувствуешь, что надо бы срочно проснуться… От температуры чаще всего снятся кошмары, не так ли? Так вот, я проснулась и увидела, что в углу стоит тень. И смотрит эта тень прямо на меня. Я вскочила и спросила: «Кто вы?» Тень замерла, мне было ужасно страшно, я потянулась к выключателю, и…
— Ну? — сгорала я от нетерпения. Ужасно люблю страшилки! Ожившие мумии всякие пленяют мое детское воображение. — Оно на вас накинулось? Вы его увидели, да?
— Нет. Он метнулся в сторону, хлопнула дверь… Все. После этого я попросила поночевать у меня племянницу Машу. Все время, пока она была со мной, ничего не происходило. Но Маше надо жить своей жизнью. К тому же сейчас она собирается замуж. Ей не до меня. Я решила, что все это было просто каким-то наваждением, время все стирает. Страх мой приобрел зыбкие очертания, и я решила, что все, случившееся со мной, просто бред воображения. Морок.
— Ну здрасьте, — недовольно протянула я. — Ваша-то тень вела себя как человек. Вышла через дверь, а не через окно! Какой же это морок? Нормальный морок будет вести себя куда приличнее…
— Какое-то время все было спокойно. Но неделю назад все началось по той же схеме. Он вернулся, Саша. И теперь ведет себя совершенно непонятно. Потому что я стала находить реальные подтверждения его присутствия. Он хочет, чтобы я знала о нем. И мне страшно. Чего он добивается, Саша? Моего ужаса? Ведь любому на моем месте станет не по себе!