– Так-то у нас не положено…, – она закусила губу и нахмурилась. – Но если ты поможешь, я хоть журнал заполню. Не успеваю совсем, – вздыхая, согласилась девушка.
Василиса, радостно выдохнув, взяла стопку анализов.
Аккуратно раскладывая по фамилиям, нашла свои. Даже не заглядывая, аккуратно отложила на край стола и, когда все было готово, «случайно» смахнула несколько бумажек.
– Ой! Я такая неловкая, прости, сейчас подниму, – быстро наклонившись, забрала свои анализы и спрятала в кармане.
– Я закончила. Нужна ещё помощь? – улыбаясь, уточнила, стараясь ничем не выдать свое состояние.
Получив отрицательный ответ, неторопливо ушла к себе в палату, попрощавшись...
«Нет… блин-блинский… Как же так?!», – Василиса, закусив губу, смотрела на результаты.
«Беременность четыре недели… Ой, нет!…».
Открывая разные сайты, Василиса вводила данные результата и везде получала одно и то же.
«Уровень ХГЧ примерно равен четырем неделям».
Без вариантов…
Отложив телефон, Василиса свернулась калачиком на кровати.
«Как быть? Как? Поверит? Или нет?».
Вопросы в голове гудели, как пчелиный рой.
«Поговорить надо. Должен поверить. Все хорошо же было».
Решительно встав с кровати, Василиса взяла документы, надела кофту и пошла вниз. Сейчас в больнице как раз часы приёма, и можно незаметно выбраться под видом посетителя.
Вызвав через приложение такси, Василиса вышла из больницы и глубоко вздохнула. Предстоящий разговор со Стасом пугал, вызывая мурашки по всему телу.
Остановившись возле дома, Василиса подняла голову и посмотрела на окна квартиры. Судя по всему, дома кто-то был. В окнах был свет. Нерешительно потоптавшись возле подъезда, она открыла дверь.
«Если он дома, то почему не берет трубку?».
Уже открывая дверь ключом, Василиса чувствовала, что-то не так. В коридоре, залитом светом, была небрежно брошена обувь. Мужская, Стаса, и женская. Чужая женская обувь!
Из спальни доносился смех.
– Ну, ты и кабан, Стас! Прям кабанище! – женский смех, словно ножом, полоснул по нервам.
Василиса, затаив дыхание, пошла к дверям спальни. Медленно, едва переставляя ноги, не веря тому, что слышит.
– Жена-то твоя где? Это она должна быть на моем месте и снимать с тебя штаны.
Василиса зажмурилась и едва не застонала от боли.
– В больнице она… К черту жену! Не говори про неё.
– Эх ты, кабан-кабанище…, – снова смех. – Не лезь ко мне с поцелуями, Стасик. А то решу, что ты меня любишь.
– Ты же знаешь, что люблю. Только тебя одну и люблю.
Дрожащей рукой Василиса толкнула дверь в спальню, и едва не задохнулась от боли.
На кровати, той самой, где они со Стасом любили друг друга, лежал её муж, практически полностью обнажённый, а над ним склонилась девушка.
Увидев Василису, лицо Стаса стало жёстким, взгляд словно прошил её ненавистью.
Василиса стояла, судорожно пытаясь сделать вдох, открывая и закрывая рот. Девушка, повернувшись к ней, хотела разогнуться, но Стас вывернулся и, подмяв ее под себя, придавил своим телом, словно защищая от Василисы.
– Зачем ты пришла? Уходи. Я занят.
Василиса дернулась, как от удара.
– Я… ты не брал трубку... Хотела поговорить…
Её взгляд метался по раздетому Стасу и отчаянно ёрзающей под ним девушке.
– Я думала, у нас все по настоящему, Стас, – наконец, выдавила она из себя. – Как ты мог? Как? Здесь..., – она судорожно всхлипнула, – на этой кровати…
Стас поднялся с кровати и со злой улыбкой пошёл на неё.
– Серьезно? У нас? Посмотри на себя! Кто ты? Облезлый воробей! – он усмехнулся и, глядя в ее глаза, словно выплюнул: – Ты никто для меня! Полный ноль. Уходи. Мне плевать на землю, на то, что твой отец может дать мне. Мне плевать на тебя!
Он вытолкал её из комнаты и прикрыл дверь.
– Ты мне не нужна. Вали! Уходи. Ищите другого осеменителя! Мне противно до тебя дотрагиваться, – каждое его слово, словно резкая пощечина, отдавалось болью.
Глаза его блестели лихорадочным блеском, сильный запах алкоголя едва не сбивал с ног.
За дверью что-то кричала девушка и отчаянно молотила по ней руками.
Василиса, всхлипнув, закусила до боли губу. Глаза наполнились слезами, прижав руки к ушам, чтобы не слышать всех тех слов, что говорил ей Стас, она развернулась и выбежала из квартиры...
ВСЕ УМЕРЛО
Только почувствовав холод, Василиса пришла в себя.
Она сидела на какой-то лавочке в парке, обхватив колени руками. Рядом лежала сумочка и валялся телефон.
Сколько она так просидела? Не понятно. На улице уже давно была ночь.