Викерс еще раз сверился с картами, надеясь, что держится правильного направления. На Юпитере можно лишь надеяться, а быть уверенным… Здесь это пустые слова. Попробуйте быть уверенным, когда на поверхности — минус сто двадцать по Цельсию, когда на вас давит чудовищный столб юпитерианской атмосферы и когда вся природа планеты (не говоря уже о ее химическом составе) земному человеку абсолютно чужда.
Вон как беснуется ветер в ущельях и перевалах Ревущей. Дьявольское местечко! Недаром у этой горы два названия. По одну сторону долины ее именуют Ревущей, а по другую — Орущей.
Билл Викерс щелкнул тумблером передатчика и крикнул в микрофон:
— Вызываю Кэла Осборна! Кэл, ты слышишь меня?
Динамик скрипел, трещал, но все же донес слабый голос
старого упрямца:
— Билл, это ты, сынок?
— Да, Кэл. Что-нибудь нашел?
— Ничегошеньки, — ответил Осборн. — Я и так, и этак кумекал. К кораблю не подобраться. Его еще и оползнем присыпало. Если бы хватало времени, можно было бы пригнать испарители и попробовать убрать завал.
— Сам знаешь, времени у нас нет, — отрезал Викерс, — А если запустим испарители, то вообще обрушим гору.
— Эти ребята, когда падали, и так прихватили с собой приличный кусок. Их расплющило, как блин на сковородке.
— Кэл, давай-ка, пошли вниз своего робота. Спустишь его на тросах. Пусть разнюхает что к чему.
— Ладно, — согласился Осборн, — Но я особых надежд не питаю.
Викерс выключил передатчик и сосредоточился на управлении вездеходом.
Ему вдруг стало одиноко. Куда-то исчезла надежда вернуться в Улей с меркотитом. Викерсу очень недоставало рядом такого человека, как Фред. Но тот сейчас гораздо нужнее в Улье. И потом, кабина вездехода не вместила бы двоих. Извечный закон выживания на Юпитере: небольшие размеры и мощный панцирь.
Вездеход обогнул белый утес. На Земле это была бы обыкновенная вода, а здесь — лед, обладающий прочностью стали. «Водой» Юпитера был жидкий аммиак. Он бурным голубым потоком несся вниз по склону. Над «водопадом» стояло густое облако пара.
Аммиачный дождь продолжал хлестать по защитному кожуху вездехода. И ветер все так же завывал, носясь над перевалами.
Викерс опять включил передатчик и попытался вызвать Кэла. Ответа не было. Неудивительно. Радиосвязь здесь отличалась такой же непредсказуемостью, как и природа Юпитера.
Возможно и другое: Кэл хорошенько хлебнул и задремал. И теперь ему что кабина вездехода, что райские кущи.
От досады Викерс едва не плюнул на пол. Если бы сейчас рядом с упавшим «Ковчегом Юпитера» находился кто-нибудь из настоящих парней! Тот же Фред, или Эрик. Викерс перебрал в уме еще десяток имен. Так ведь нет! Вместо них его напарником оказался неисправимый выпивоха Кэл Осборн!
Объехав скалу, вездеход вскарабкался на уступ, качнулся и заскользил по его поверхности. Будь гравитация послабее, машина давно бы опрокинулась. Но при юпитерианской гравитации вездеход лишь несколько раз дернулся и пополз вниз, чтобы затем одолеть следующий подъем.
Неожиданно на панели замигал сигнал вызова. Викерс включил радио и услышал голос Осборна — слабый, будто в микрофон говорил призрак:
— Слушай, парень. Мой робот в одиночку беспомощен как младенец. Ему нужна нянька. А то он мотается вокруг обломков корабля и не знает, что искать.
— Но почему ты не можешь его направлять? — начал сердиться Викерс. — В чем дело?
— Каньон слишком глубок, — ответил призрачный голос, — Даже если врубить прожекторы на полную мощность, это не поможет. Если бы я был рядом с этим чертовым роботом… понимаешь, я бы хоть увидел, что к чему, и ткнул бы его носом.
Раздражение Викерса улетучилось. Кэл был прав. Пьяный он или трезвый, но у аппаратуры обзора есть свои пределы. А тут еще туман, который словно проглатывает весь свет и искажает очертания.
— Послушай, Кэл. Кому-то из нас надо спуститься вниз и управлять действиями робота.
В динамике сквозь треск послышалась пьяная икота Осборна.
— Договорились, парень. Я поищу, как туда спуститься.
Радио вновь затихло. Наверное, Осборн выключил передатчик. Сколько Викерс ни кричал в микрофон, сколько ни давил на кнопку вызова, ответом ему было молчание.
Взглянув на карту, Викерс понял, что находится совсем недалеко от каньона. Оставались считанные мили — несколько минут пути. Викерс погнал вездеход вверх по уступу, за которым был очередной скользкий спуск. Гусеницы отчаянно визжали. Вездеход сопротивлялся каждой своей осью, каждым колесиком, каждой шестеренкой. Однако воля человека гнала его вперед, и машина, плюхнувшись на плоскогорье, покатила дальше.