Сержант Ашмарин попытался заткнуть дыру под ногами, из которой продолжали лезть рачи, но одной выпущенной им гранаты оказалось явно недостаточно для этой цели. Издавая мерзкие визги и скрежет, обожженные твари кинулись на него, стараясь сбить с ног и вонзить атакующие конечности в стекло шлема.
Игорь поднял винтовку и подстрелил нескольких тварей, особо близко подобравшихся к сержанту. Его появление немного смутило тараканов, видимо считающих, что им удалось окружить землян со всех сторон. Но уже в следующее мгновение часть из них бросилась и на него.
Арсеньев экономил последние патроны своей винтовки. Тактический компьютер помечал стремительно приближающиеся к нему цели, но пехотинец не спешил нажимать на курок, точно синхронизируя положение оружия с самой уязвимой частью тараканьего тела - головой. Если раньше, когда боеприпасы поступали в нужном количестве можно было брать скоростью и плотностью огня, просто стреляя в тело твари, зная, что крупнокалиберная экспансивная пуля в любом случае сделает своё дело, остановив противника, пусть даже попросту оторвав существу несколько лап, то сейчас надо было бить наверняка...
Одна за одной головы тварей разлетались на куски под ударами пуль. Существ становилось всё меньше и меньше, как и патронов в "барабане" винтовки. Последний уцелевший рядовой пехотинец внезапно упал на спину. Оружие выпало из его рук, а от груди пошел густой синеватый дым брони, прожигаемой кислотной смолой.
Свод тоннеля заполнил душераздирающий крик боли, заглушивший собой все звуки стрельбы и тараканьего визга. Бронеперчатки бедняги заскребли по груди, пытаясь стереть смолу, отчего сами начали растворяться. Это была одна из самых ужасных смертей, которую только можно представить пехотинцу-экзоскелетчику. Природный инстинкт заставлял человека избавиться от того, что причиняет боль, но смола уже прожигала его тело, впекаясь в него вместе с броней...
Внешние динамики захлебнулись предсмертным криком, который мрачным звоном повис в голове Арсеньева. Тело пехотинца так и осталось лежать на спине, в нелепой позе, словно скрюченная в шарик мокрица. Когда солдат умер, искусственная мускулатура экзоскелета перестала получать импульсы от мышц, и механизмы брони замерли в том самом положении, в котором жизнь покинула тело внутри них.
Игорь мотнул головой внутри шлема, стряхивая с бровей пот, и поискал взглядом таркана-плевуна. Мерзкая тварь, напоминающая собой очень большого паука с огромным раздутым брюшком, сидела на боковой стене тоннеля, практически сливаясь с ним своей расцветкой. Пехотинец хорошо видел, как по его полупрозрачным внутренностям проталкивается новая порция кислотной смолы в выпускную мышечную камеру.
Недолго думая он поднял винтовку над наступающими тараканами и расстрелял в плевуна остатки "барабана". Счетчики боеприпасов винтовки и пневматического гранатомета показывали нули.
Игорь устало опустил руки и закрыл глаза... Как ему сейчас захотелось, чтобы перед глазами промелькнула вся жизнь... Особенно беззаботное детство и то самое жаркое лето, когда дед первый раз взял его на рыбалку... То, как они шли сквозь широкое поле, заросшее высокими зелёными травами, и ветер гулял по ним, словно по причудливому морю. А вместо пенных брызг в воздух взмывали сотни различных бабочек и стрекоз...
Или тот момент, когда родился сын. Как он маленький лежал в своей кроватке, а Игорь стоял над ним и странные мысли роились в его голове... В основном связанные с тем, что единственное что он умеет, это служить России и, не задумываясь, убивать... Убивать людей вырастающих из таких вот маленьких комочков, которые, в момент рождения не могут никому причинить вреда. А потом жизнь по-разному распоряжается их чистыми судьбами, делая их злыми, идейными, завистливыми, и рано или поздно, сталкивая на поле боя с Игорем.
Арсеньев хотел увидеть внутренним взором хоть что-нибудь, кроме надвигающейся смерти в лице десятка тварей. Но он отчётливо видел их перед собой. Видел, как тускло поблёскивают их острые пики атакующих конечностей. Видел, несмотря на то, что глаза его были плотно закрыты.
И тут пискнул датчик приемной камеры сорокамиллиметрового гранатомета. Игорь быстро открыл глаза. В оружие поступила первая граната. Поняв, что он ещё поборется за свою жизнь, пехотинец резко поднял ствол и нажал на спуск.