На груди трех рослых пехотинцев-экзоскелетчиков уже висели рубиновые звезды героев Федерации и тускло мерцающие медали за отвагу. Так получилось, что все пятеро представляемые к высшим наградам были уроженцами Российской Федерации. Учитывая этот факт, Оливер Бьен решил повторить свою речь на русском языке, что являлось проявлением высшего восхищения и благодарности военнослужащим, выполнившим свой долг.
Русский, как один из восьми официальных языков Объединенной Федерации, не считая искусственно созданного "интернационального", давался Бьену хорошо. Разве что букву "р" он произносил с каким-то чрезмерным усилием, скорее пытаясь прорычать её, чем выговорить.
- ...Единая нейронная сеть, служащая средством общения инопланетных интервентов, которая была неприступна для наших газов и химикатов, оказалась полностью беззащитной перед ядом столь малоизученного вида как кремниевая оса с "Плутона - 18". Её яд, мгновенно запускает в клетках этих существ генетически заложенный режим самоуничтожения. И, пораженное таким образом существо шлёт неистовый ментальный сигнал своим собратьям, что приводит к гибели всех особей в радиусе двухсот метров...".
Дильдин немного скосил глаза и ещё раз взглянул на экзоскелетчиков стоящих слева от него. Награды казались детскими значками на их могучей, раскаченной груди. Каждый пехотинец был почти на голову выше и в два раза шире его самого.
Парню невольно стало не по себе. В его мозгу быстро промелькнул весьма негативный эпизод, произошедший в одном из коридоров "Спарты" за несколько минут до начала церемонии. Собственно "эпизодом" это было тяжело назвать.
Просто к нему подошел один из пехотинцев. Походка его была слегка дерганной из-за искусственного протеза ноги, которым он явно обзавелся совсем недавно и не совсем к нему привык.
Могучий исполин буквально навис над ним, заставив Алексея невольно вжаться спиной в переборку, и пристально на него посмотрел. В этом взгляде явно читалось всё, что он о нём думает, и Дильдин готов был поклясться, что видел как рука пехотинца начала сжиматься в кулак, от удара которого он, скорее всего, очнулся бы в реанимации. Если бы вообще смог очнуться...
- Рядовой Арсеньев! - оборвал тогда действия экзоскелетчика властный голос их командира майора Лебедева. - Ты явно заслоняешь капитану Дильдину путь, отойди в сторону, не стоит мешать офицеру транспортной службы, столь добросовестно исполнившему свой долг...
В словах майора, очевидно, сквозил сарказм, презрение и гнев, но он справлялся с ними куда лучше своего подчиненного. Исполин мгновенно отшагнул, пронзив парня таким взглядом, от которого он почувствовал реальный жар, обдавший его ненавистью, словно реальной, физически ощутимой волной.
- Ступайте по своим делам, капитан, - настоятельно рекомендовал ему Лебедев.
И Алексей поступил мудро - быстро удалился, избегая дальнейшего развития конфликта.
С одной стороны, было задето его самолюбие. Как так, простой пехотинец-экзоскелетчик, пусть даже и приравниваемый к старшему лейтенанту в других родах войсках, посмел применить к нему действия явно агрессивного характера?! Конечно, можно было призвать подлеца к ответу, напомнить ему кто его отец и чем это чревато для пехотинца...
Но с другой стороны, где-то в глубине души, Дильдин прекрасно понимал, что пока он сидел в надежном бункере, обдумывая все варианты и позы приятного времяпрепровождения со своим мини-гаремом, эти здоровяки сражались в подземельях Мехико... И его ошибка стоила жизни их товарищей... Так что у могучего пехотинца были все основания его ненавидеть.
- И присвоением очередных воинских званий... - продолжал свою речь Оливер Бьен.
Дильдин вновь окинул взглядом собравшихся под низким потолком зала пресс-конференций. Почти все смотрели на них с восхищением. Три могучих фигуры пехотинцев, теперь уже подполковника Лебедева, младшего лейтенанта Ашмарина, сержанта Арсеньева, генерал-лейтенанта Денисова, и, конечно же, его самого, теперь - майора Дильдина.
Алексею казалось, что многие сейчас хотели бы быть на их месте. Скорее всего, конкретно его. И пусть на груди красуется вовсе не рубиновая звезда героя, а всего лишь серебряная, он рисковал меньше всех. Впрочем, меньше всех рисковал генерал-майор Денисов. Даже в случае, если бы случайная ошибка привела к полному провалу боевой задачи поставленной шестой роте четырнадцатого гвардейского полка, его бы попросту понизили. А вот Дильдин уже, скорее всего, был растерзан рачами где-нибудь на поле боя.