Уотсон Л
Ошибка Ромео
Л.Уотсон
ОШИБКА РОМЕО
Л. Уотсон - английский биолог и писатель. В по следние годы занимается исследованиями сверх естественных явлений, много путешествует. Участвовал в антропологических экспедициях в Иордании, Ниге рии, Индонезии и Бразилии; в археологических рас копках в Израиле, Турции, Перу; изучал морскую био логию в Индийском океане, ботанику в пустынях Мек сики; проводил медицинские исследования на Филип пинах. Он - автор книг "Всеядная обезьяна", "Сверх природа", "Жирой мир зверей", "Ошибка Ромео". "Дары неизведанного", "Поток жизни:
Кормилица Джульетта померла! Она скончала
Леди Капулетти Джульетты нет! Джульетта умерла!
Капулетти
Пустите! Быть не может! Ни кровин Окоченела. Холодна, как лед. О господи, она давно без жизни! Все кончено! Как на поле мороз, Смерть пеленой лежит на этом теле!
Поверив их словам, Ромео расстался с жизнью... но он ошибся. А мы порой не ошибаемся?
Однажды десятилетним мальчишкой я убежал в поросшее лесом ущелье, неподалеку от нашего дома. Там, на краю крутого обрыва, можно было слушать великолепное эхо, доносившееся с отвесной гранитной стены по ту сторону потока. Я долго готовился к путешествию и наконец, набравшись смелости, пустился в путь, и вот я здесь, совсем один, высоко над деревьями выкрикиваю что есть сил самое грубое и самое запретное из всех известных мне слов. Сейчас, четверть века спустя, я не могу даже вспомнить это слово, но никогда не забуду, что я тогда испытал. Когда я писал эту книгу о смерти, я чувствовал то же самое.
Хотя мы стали более свободны, смерть по-прежнему - за претная тема. Сталкиваясь с нею, мы постоянно испытываем не ловкость из-за неопределенности отношений между жизнью и смертью. С одной стороны, мы пытаемся "упокоить" мертвых, умиротворить и умилостивить их, страшась навлечь на себя их гнев; с другой стороны, мы пытаемся симулировать жизнь, раскра шивая их лица в тщетной попытке сохранить последнюю искру жизни.
Мы проявляем непоследовательность на каждом шагу. Мы говорим, что наука и медицина дают нам власть над смертью, на самом же деле убеждены, что ничто на свете не в силах изменить
день нашего свидания в Самарре *. Чувство справедливости и не отвратимости смерти присутствует в рассказе о прорицателе Кал ханте, умершем от смеха при мысли, что пережил предсказанный. им час своей смерти. Успехи техники лишь усложняют проблему жизни и смерти.
Я как биолог смущен. Возможно, я старомоден, однако мне кажется, что тот, кто изучает жизнь, обязан знать, где она начина ется и где кончается. Вот почему я написал эту книгу. Она начи нается с первооснов и далее следует в направлении, которое под сказывает мне здравый смысл, желание поделиться тем, что я знаю. Я понимаю, что на всех уровнях мое изложение не лишено логических или биологических погрешностей, однако я со спо койной совестью оставляю их в тексте просто потому, что эти аргу менты, надеюсь, послужат стимулом к дальнейшему обсуждению вопроса.
Ровно два года назад я собрал множество не вписывающихся в общую биологическую схему фрагментов и соорудил из них нечто вроде лоскутного одеяла, сделав шаг в сторону объективной ес тественной истории сверхъестественного. Я не хотел искусствен но ограничивать тему моих размышлений, но теперь, оглядываясь назад, понимаю, в каком направлении двигалась моя мысль. Если "Сверхприрода" была книгой о жизни, то парная книга посвящена смерти и последующей жизни. Я начинаю с того, что представляет ся мне главной дилеммой: с нашей неспособности провести разли чие между жизнью и смертью - и обнаруживаю, что с решением этой дилеммы сразу же открывается ряд других проблематичных областей, каждая из которых ранее исключалась из рассмот рения.
Это не книга ответов. И даже не книга вопросов, а попытка за ложить нечто вроде научного основания, которое поможет нам правильно сформулировать вопросы. Когда я беседую с друзьями, сведущими в оккультных науках, или же с теми, кому нет двад цати пяти, о перевоплощении или астральных телах, они лишь ут вердительно кивают головой. Когда же я настойчиво пытаюсь выяснить, почему они так уверены в существовании этих явлений, они просто-напросто отвечают, что такова действительность. Я подозреваю, что они правы, и завидую их способности принимать многое на веру, но я устроен иначе. У меня за плечами тяжкий груз десятилетних научных занятий, и я не могу не пытаться примирить научное исследование с мистическим откровением. Я начинаю понимать, что научный метод имеет границы и что некоторые вещи невозможно наблюдать, не внося в них значительных изменений в процессе наблюдений. Наблюдать - значит менять слегка,
а описывать и понимать - значит менять существенным образом, Современная атомная физика утверждает, что если что-либо не возможно измерить, то ставить вопрос о его существовании не име ет смысла. Я могу с этим согласиться и в случае необходимости го тов отказаться от традиционного научного подхода. Я понимаю, что ход моего исследования почти всегда приводит меня прямо туда, где с самого начала находились мои мистически настроенные друзья, однако, в отличие от них, я точно знаю, где нахожусь, ибо могу, оглянувшись на пройденный путь, увидеть, откуда я пришел.
Итак, для тех, кому нелегко быть на короткой ноге с иной ре альностью, я предлагаю эту несовершенную схему путей, которые берут начало в заблуждении, а кончаются на острие новой пугаю щей границы. Надеюсь, что вы, как и я, поймете, что смерть может стать продолжением линии жизни.
ГЕЛО
Ошибка, допущенная Ромео, не исключение и совершается не только обезумевшими от горя пылкими любовниками. Ее допус кали даже известные анатомы. В середине XVI в., когда Андреас Везалий в расцвете своей славы вскрывал тело испанского дво рянина, "труп" неожиданно вернулся к жизни. Потерпевший дон полностью оправился от причиненных ему повреждений, зато Ве залий был предан суду инквизиции и за свою ошибку приговорен к смерти. Как утверждают, вскоре сам Великий Инквизитор очу тился на столе другого анатома. На этот раз ошибка обнаружи лась слишком поздно.
Другим повезло больше. Преподобный Шварц, один из первых миссионеров, подвизавшихся на Востоке, очнулся от мнимой смер ти в Дели при звуках любимого гимна. Пришедшие отдать ему по следние почести прихожане узнали об ошибке, когда голос из гроба присоединился к хору. Никифорос Гликас, списком гречес кой православной церкви на Лесбосе, тоже до смерти перепугал своих прихожан. Пролежав два дня в гробу в епископском обла чении в церкви Метимнии, он вдруг уселся на митрополичий трон, взглянул на вереницу людей, пришедших попрощаться с телом, и повелел узнать, зачем они здесь собрались.
Подобные сообщения содержатся в диалогах Платона, "Срав нительных жизнеописаниях" Плутарха и "Естественной истории" Плиния Старшего, однако было бы неверно считать эту ошибку де лом прошлого. В 1964 г. посмертное вскрытие в нью-йоркском мор ге было прервано, когда после первого разреза пациент вскочил со стола и схватил хирурга за горло. Врач заплатил за эту ошибку жизнью: он умер от шока.
Слово "аутопсия" * буквально означает "увиденное собствен ными глазами", но безошибочно определить некоторые виды смерти настолько сложно, что во многих странах поспешные похороны запрещены законом. Итальянский поэт Франческо
Петрарка двадцать часов пролежал в Ферраре как мертвый и п( истечении установленного законом времени, то есть еще через че тыре часа, был бы похоронен, если б внезапное похолодание не подняло его с постели. Он пожаловался на сквозняк, распек слуг и прожил еще тридцать лет, написав за это время некоторые из лучших сонетов. В Мюнхене находится огромное готическое зда ние, где в прошлом длинными рядами лежали те, кого внезапн( настигла смерть. Они были обвязаны веревками, которые соединя лись с колоколами в комнате смотрителя. Сон его, вероятно, пре рывался достаточно часто, раз был смысл иметь подобное обору дование.
Конечно, тело нельзя долго оставлять без погребения, поэтом" во избежание ошибки были предложены различные критерии оп ределения смерти. В основе одного из древнейших способов подносить к разным частям тела зажженную свечу-лежи1 обоснованное предположение, что с прекращением кровообраще ния кожа не покроется волдырями. Он оправдал себя в случае ( Луиджи Виттори, карабинером на службе у папы Пия IX. Луидж} был признан в римской больнице умершим от астмы, когда другой более осторожный врач поднес зажженную свечу к его лицу. Луид жи в результате пришел в себя и продолжал служить в Ватикане однако до конца своих дней носил на лице память о смерти, шрам от ожога третьей степени.