— Несерьезный? А подсаживаться к человеку и вести допрос за кружкой пива, серьезно? Кстати, откуда я знаю, следователь вы или не очень?
Поршев усмехнулся.
— Могу предъявить тебе документы. Но, думаю, раскрытая книжечка привлечет к нам слишком много внимания. Ни мне, ни тебе это ни к чему, верно?
Сергей согласился.
— Так что там с этим Бояриновым? — спросил он, безо всякого удовольствия делая новый глоток.
— Бояршиновым, — поправил следователь. — Так ты не был с ним знаком? Нет? А у тебя хорошая память на людей? Вот, скажем, своих одноклассников ты всех помнишь?
Сергей перебрал в уме бывших однокашников.
— У нас не было никакого Бояршинова.
— А я и не говорю, что был. Это я к примеру спросил. Часто бывает так, что один человек вроде бы и не помнит другого человека, а потом вдруг находит просветление: Ба, я ж с ним восемь лет на одних нарах!
Сергей посмотрел на следователя хмуро.
— Неудачный пример.
— Почему же? Я, например, имею все основания полагать, что ты с этим Бояршиновым общался и даже располагаешь информацией о нем, которая весьма интересует следствие, а ты тут открещиваешься ото всего.
Сергей хмыкнул.
— Мало ли кто с кем общается и как! Я может, и общался с ним по «аське» или «мылу», а он подписывался Наполеоном или Б. Гейтсом!
— Что за Аська? — насторожился Поршев.
— Ну, через Интернет я с ним мог общаться. Если вы так уверены, что я его знал, то остается только этот вариант. Вы вообще с компьютером как?
— Я, в основном, с печатающей машинкой.
— Понятно, — Сергей почувствовал заметное облегчение. Заманить опасного противника в электронные джунгли, намотать его извилины на золоченые шлицы и так оставить не составляло особого труда. — Короче, в сети все общаются не под нормальными именами, а под псевдонимами, «никами». Есть, конечно, официальные лица и всякие дауны, которые пишут настоящие имена, но это редкость. Это не принято. А так все придумывают себе «ники» и под ними вылезают в сеть. Кстати, если ты с кем-то поссорился, то можешь элементарно сменить ник, и концы — в воду. Можешь даже продолжать дружить с этим обиженным, и он будет думать, что ты — другой человек. Я, например, всем в сети известен как Нерон…
— Нерон? Историю любишь? Или диктатуру?
— Фамилия у меня Неровкин. НеРОвкиН, понятно? — Более или менее.
— Ну, так вот этот самый Боярышнов тоже может не знать, как меня зовут, хотя мы с ним переписывались пять лет. Такова специфика работы в сети.
— Так можно и деньги занимать, и информацию вытягивать… — задумчиво произнес следователь, сосредоточенно глядя в свой стакан.
— Так многие этим и живут! Собирают бабки неизвестно за что, толкают порнуху, рекламой пробавляются, стишки свои и картинки выкладывают! Жулья при этом — пароходы, и никаких следов не остается!
— Значит, ты с Бояршиновым общался по Интернету?
— Да не общался я с ним! — мимолетный глоточек пивка снова обрел вкус. Сергей плавно выскальзывал из расставленного силка. — То есть, мог общаться, но не знать, что это Бояршинов. Может, у него ник — Ростропович!
— Понятно, — бесцветным голосом сказал следователь. — А почему ты говоришь об этом Ротроповиче в прошедшем времени?
— Как в прошедшем?
— Ну, ты сказал, что общался с ним? Если ты не знаешь, о ком идет речь, то как ты узнал, что общался, а не продолжаешь общаться до сих пор?
Сергей посмотрел на собеседника, скажем так, без уважения.
— На слове меня ловите? Думаете, я набрался тут пива и…
Следователь вдруг резко подался вперед, совсем как Илья приблизившись к Сергею.
— Если бы я хотел поймать тебя на слове, то поймал бы, умник, не сомневайся!
— Я смотрю, вы чем-то расстроены, — то ли и впрямь хмель ударил в компьютерную голову, то ли что-то еще произошло, но Сергей почувствовал себя как-то увереннее, спокойнее, словно он не с настоящим ментом беседует, а с каким-нибудь монстром из «квеста».
— Да, расстроил ты меня, парень, — согласился следователь. — Мне тебя рекомендовали как хорошего человека, разумного и воспитанного, а ты, я вижу…
— Совсем не дурак и не рвусь в стукачи? — усмехнулся Сергей.
— Ты рвешься в подозреваемые, Нерон Неровкин, — тяжело произнес следователь. — Твой Ростропович убит. И не морально убит остряками вроде тебя, а физически убит специалистом в своем деле. — Он сделал символический глоток и продолжал еще тише, удивительно даже, как Сергей его слышал: — и ты что-то знаешь об этом, но держишь рот на замке. Держишь с трудом и время от времени рвешься рассказать кому-нибудь то, что знаешь. Большой для меня вопрос: почему? Полчаса назад я думал, что ты случайный свидетель и обоснованно дрожишь за свою шкуру. А теперь мое мнение быстро меняется с твоей помощью. Теперь мне кажется, что ты говнюк, который замешан в этой истории и пытаешься извлечь из ситуации какой-то барыш, — короткая пауза. — Так что? Будем разговаривать или мне пригласить тебя повесткой?