«А что тебе великие живописцы? — парировал эти мрачные мысли внутренний голос. — Они вообще никакой другой радости, кроме как картинки писать, не знали. Возили взад-вперед кисточкой, пожрать толком и то забывали. А одержимые ученые? А прочие гении с мемориальных досок? Так что погоди, друг, записываться в обыватели. Надо прежде разобраться с определениями, разложить все по полочкам, построить графики.
И вообще, какого рожна?! Гений — не гений, главное, что живой!»
Глава 15
— Ко мне тут одна знакомая зашла, — сдерживая приступ смеха, рассказывал Кирилл. — Спрашивает, есть ли у меня Интернет. Там, говорят, столько полезного! Я отвечаю, что есть. А она дает мне дискетку и мило так улыбается: «Ой, а перепиши мне его, пожалуйста!»
Никто не засмеялся даже из вежливости или, скажем, солидарности. Достал уже Кирилл своими бородатыми шутками и морщинистыми анекдотами. Есть уникумы, до которых анекдоты не доходят. Существуют особи, которые тут же забывают услышанный анекдот и могут слушать одну и ту же байку до сорока раз кряду и смеяться. Попадаются и такие, кто как раз смеется, слушая историю по второму или третьему разу. Кирилл принадлежал к неописанному еще виду, представители которого рассказывают что-либо и забывают об этом. Подобный казус часто выходит у стариков или нестариков, слабых на оба полушария и мозжечок. Кириллу едва перевалило за двадцать три и он уже страдал памятью. Даже не сам страдал, потому как считал себя кладезем острот и притчей, а мучил окружающих…
Ближе к вечеру Сергей сидел за столиком «Путины». Жить так жить. Сейчас он хлопнет пивка, часа через два хмель улетучится и к полуночи голова будет вполне пригодна для того, чтобы поторчать на тонкой шее перед монитором.
Кирилл травил уже шестой анекдот, выдавая их за быль, и внимание компании постепенно рассеивалось, стол распадался на отдельные разговоры. Кирилл продолжал еще говорить, похрюкивая от смеха, но его уже не слушали, как бывает с плохим тапером, теряющим публику после четвертого такта. Сергея так в очередной раз и подмывало поинтересоваться, отчего Кирилл выбрал себе ник Kobzar. Ответ был очевиден, но соблазн подколоть этого разнудевшегося парня был велик, и Сергей почти уже дозрел до ехидного вопроса, когда чья-то рука ленивым движение прихватила горсточку с его тарелки.
Закуска «Щупальца» почиталась фирменной закуской заведения и, вполне возможно, и впрямь готовилась из сушеных осьминогов. Вкусная штучка, оптимальная под мягкое пиво, но недешевая. Сергей, например, нечасто баловал себя «Щупальцами», а вот Илья предпочитал брать орешки, но непременно «пробовать» чужие деликатесы. А пробовал он, как истый богослов: «целою горстью». И в этот раз загребущая ручонка росла из Илюхиного плеча.
Прежде Сергей взирал на эти гастрономические странности своего приятеля с иронией, а сегодня что-то неприятно кольнуло. Наверное, наложили должный фон откровения разоблачения Галины. Компьютерщик бросил недовольный взгляд на другой конец стола, где девушка рассеянно внимала болтовне одного местного олуха. Дурак человек. Не потому, что клеится к этой интриганке, а по жизни дурак с тухлыми анекдотами, ядовитым одеколоном и замашками провинциального ди-джея.
— Скажи, друг Серега, — наклонился Илья, прямо как Иуда к Христу на известной иконе. — Скажи мне, потянем мы пять сайтов в месяц? Я имею ввиду такого уровня, как «селедка»?
— Тронулся? — Сергей посмотрел на шефа совсем без уважения и довольно бесцеремонно пододвинул к себе свои «Щупальца». — «Селедка» третий месяц толком не плавает. И потом, я как раз месяц над ним и не разгибался. Один.
— Ну, во-первых, ты отвлекался на всякую мелочовку, вроде ошибок Кирилла или презентационных страниц. Так что процентов сорок времени можно освободить, если я поклянусь на «лицензионке», что никаких побочных дел не будет. А во-вторых… — Илья приблизил свою башку вплотную, — не ровен час и впрямь чмокнет! — А если я тебе подброшу людей в помощь?
— Кого, например? — подозрительно покосился на него Сергей.
— Ну, Галину ты уже знаешь…
— Галине еще учиться, учиться и прочее. Если я буду ее натаскивать, то я и одного сайта в месяц не прострою.
— Ну, для начала я мог бы сам научить ее всему, что знаю…