Признав свое бессилие в сфере упаковки дорогих сувениров, Сергей просто сложил пленку пополам и сунул за холодильник. Саму статуэтку он поставил в кухонный шкафчик. За Галиной не было замечено пристрастия к домоводству, так что вряд ли ей взбредет в голову хозяйничать на кухне. Подарок прекрасно дождется там своего часа, будет извлечен и вручен в положенный срок.
Хороший подарок. Только почему балерина?
Глава 24
— Что-то горит, — сказала Галина и снова прикрыла глаза.
Сергей и сам чувствовал, что горит. На плите горела прикрытая сковородкой пицца, не прерываться же из-за этого!
К тому моменту, когда он, тяжело согнул ослабевшие локти и коснулся губами трогательно раскрытых губ девушки, запах горелого теста уже начинал щипать глаза.
— Горит, — чуть слышно повторила она, едва ответив на поцелуй.
Тяжело перевернувшись на спину, программист спустил ноги с кровати. В один тапочек попал сразу, в другой не попал вовсе. Черт его знает, куда в пылу теплой встречи с девушкой может отлететь тапочек, какой придурок может в такую минуту думать о вещах? Так и пошлепал в одном тапочке на кухню. Невольно задержав дыхание в едком чаду, он выключил плиту, поднял крышку, поставил печальный диагноз пицце и, не откладывая, провел ее погребение в мусорном ведре. Ведро, кстати, оказалось переполненным, так что типа итальянское блюдо удалось пристроить только поверх пустого кефирного пакета, набекрень, как берет. Застывшие коричневые сопли стекшего и сгоревшего сыра свисали с этой беретки траурной бахромой.
— Что там с обедом? — раздался из комнаты голос девушки.
— Ничего! — бодро ответил Сергей.
— Совсем ничего?
— Есть хлеб и банка шпротов, — сообщил программист, ставя сковороду под струю воды. — И яблоко.
Она ответила неразборчиво. Пришлось выйти в коридор и заглянуть в комнату.
— Что ты говоришь?
Девушка перевернулась на живот и лежала, обхватив подушку руками. Не удивительно, что слова звучали глуше.
— Открой форточку, — повторила она, приподнимая голову. — И надо добыть что-нибудь кроме головастиков и яблока. Я сегодня без завтрака.
Идти в магазин ломало, но спорить Сергей не решился. Он натянул, что попало под руку, взял деньги.
— Открой форточку! Дышать нечем!
— Уже открыл!
Дышать и впрямь было если не затруднительно, то неприятно. Сквозняка не случилось, и квартира вентилировалась слишком медленно. Сергей достал ведро «в берете», нужно было избавиться от этой мертвечины. Он вышел на лестницу и спустился к мусоропроводу, держа переполненное ведро за край, как вазу с цветами, спустился на пролет к мусоропроводу, откинул люк с погнутой ручкой. Содержимое ведра не поместилось бы в маленьком ковше, пришлось выгружать отходы частями. Сначала отправились в полет пицца, пакеты из-под сока и кефира, вкусно разрисованная коробка из-под той же пиццы. Теперь можно было вытряхнуть остальное.
Наверху открылись двери лифта, кто-то вышел на площадку.
Программист потянул ручку, чтобы загрузить вторую порцию, но люк не подался. После нескольких рывков образовалась щель, в которую стало видно квадратную коробку из-под пиццы, застрявшую поперек ковша. Чертыхнувшись Сергей поставил ведро на пол, взялся двумя руками за липкий край люка и рванул. Ковш высвободился, смяв плотную бумагу. Программист сложил бывшую коробку пополам и просунул в щель над краем ковша. Потом вытряхнул ведро и легкой иноходью поднялся на свой этаж.
Едва переступив порог квартиры, Сергей почувствовал, что что-то произошло за полторы минуты его отсутствия. Что-то нехорошее.
Перво-наперво нос его уловил кисловато-фруктовый запах духов. Не просто знакомый запах, но запах, имевший вполне конкретную ассоциацию. Не успел программист с этой ассоциацией разобраться, как в кухне что-то хлопнуло и раздался Лилин голос:
— Серж, есть в твоей берлоге нормальная открывалка?