Барная стойка
За этой барной стойкой врач провел бессчётное количество часов, гоняя чаи – это был его второй наблюдательный пункт; здесь же работал его единственный в отеле друг, а по совместительству отличный информатор – бармен Саша. Теперь на его месте какой-то белобрысый пацан. И правильно – не всю же жизнь бутылками жонглировать… У Саши сейчас собственное дело, хорошо устроился. Молодец! Они периодически встречаются семьями.
Нет, ну а что такого? Ну информатор, да. Откуда еще черпать данные, как не от тех, кто тут работает поболее него? Юра же сразу решил, что в войне с управляющей ему пригодится пара лишних глаз и ушей.
Они друг к другу как-то сразу прониклись симпатией. Именно на его глазах Юрий Сергеевич увел блондинку в сторону своего кабинета. И именно к нему в бар вернулся спустя 20 минут: за первые 5 разобрался с клиенткой, а еще 15 потом веселился, вертясь в своем кресле туда-сюда, вспоминая и препарируя на атомы реакцию управляющей, собирая мысли в кучу. Да нет, ему показалось.
Саша молча налил врачу чай и крутился некоторое время рядом, словно не решаясь начать разговор. Юра, изучавший с экрана смартфона сводку мировых новостей, не выдержал и поднял таки на бармена взгляд. Вышел он лукавым, чего уж. Врач уже знал, с чего начнется эта беседа.
— И как она?
«Да. Прямо в лоб»
— Кто «она», Александр?
— Можно просто Саша. Ну как кто? Блондинка, Юрий Сергеевич. Это же дочь одной местной «шишки». Все жилы мне сегодня насчет Вас вытянула. Сразу было понятно, какая консультация ей нужна, — бармен усмехнулся.
— Можно просто Юра. Давай на «ты». Она то? Да ничего. Ресницы снять, губы сдуть, мозгов добавить – и можно выпускать к людям. Но вообще, возможно, выводы поспешные. Возможно, все-таки нельзя. Не в моем вкусе.
— То есть, консультацию Вы… ты ей не оказал? А я то думал.., — Саша разочаровано вздохнул, — Такая девочка… все же эффектная.
— Почему не оказал? Конечно, оказал. Как я могу бросить человека в беде? — Юра пожал плечами, — Я же врач все-таки…
Бармен молча смотрел на него в ожидании продолжения. Ладно, так уж и быть:
— В общем, жалоба звучала так: «Потеряла покой и сон». Заключение врача: перевозбуждение. Снотворное, успокоительное, завести рыбок и на них медитировать. Вышла от меня в одежде, с горой препаратов и, видимо, обдумывая совет насчет рыбок.
Парень засмеялся.
— Фига се! Я был на 100% уверен, что она своего добьется. Эта девочка не из тех, кто привык к отказам. Приезжала уже сюда, еще в прошлый раз ее заметил. Ксения Борисовна, судя по всему, тоже не сомневалась…
— Ксении Борисовне тоже не помешает снотворное или успокоительное. Подсыпь ей как-нибудь в водичку. Нам всем сразу станет спокойнее, — Юра уставился на бармена, подавая мяч. Мяч принят:
— Да не такая уж она и стерва. Я бы даже сказал, совсем наоборот. Так что зря ты так. А успокоительное неси – подсыплю. Идея хорошая, ей пойдет на пользу. С раннего утра на ногах, в 8:00 уже здесь, успевает только кофе выпить, носом в планшете. И весь день носится, ест один-два раза в сутки, — бармен, видимо, искренне переживал за «красное платье». — У нее что ни день, то шапито. Она без зама, одна все разруливает.
Юрий Сергеевич слушал, не перебивая. Пока не очень ценная информация. То, что она одна и что на ногах с самого утра, он и сам заметил. Цирковых представлений наблюдать не приходилось. Что еще интересного ему расскажут?
— И знаешь, кто тут главный по шапито? Лев Глебович! Вечно как взбредет ему в голову что… А она бьется. Ну конечно, из портье в управляющие, тут будешь из кожи вон лезть, чтобы доказать, что на тебя не зря поставили.
— Откуда данные? Про портье? — стало интереснее.
— Так Комиссарова рассказала как-то. Подруга ее. Юля. Мы общаемся. Они в прежнем отеле Льва вместе работали. Горничными. Юлька так и осталась горничной, а Ксения Борисовна барахталась-барахталась, взбила лапками молочко, стала портье, превратила молочко в масло и выбралась наружу из этого болота.
«Интересно, как она его взбивала, молочко это? Ну теперь то, по крайней мере, понятна ее фраза про «из каждого угла слышу»»
— Не, ты не понял! По лицу вижу, о чем ты думаешь. Просто Глебыч – очень эксцентричный тип. Ему показалось, что на должность управляющей в новом отеле ему как раз такая находчивая нужна. Ну и что, что портье, зато смекалистая. Она его персональная палочка-выручалочка. Он вообще любит странные ставки. Отца ее пропащего главным инженером тут сделал. Сумасшедший, говорю тебе.
— Почему пропащего?
— Да он пьет постоянно. И дня не проходит. Так вот, мало Ксении Борисовне, значит, Федотова, еще и папаша фокусы выкидывает. Она с ним как с писаной торбой носится, а он вместо благодарности – в очередной запой. Короче, такие дела...
Юра задумался. Про то, что Борис Леонидович приходится Ксении отцом, он еще на второй планерке понял, когда мужчина обратился к ней «Доча», а она его одернула. Субординацию, говорит, соблюдайте… Надо же, какие словечки знает! В тот момент он навесил на управляющую очередной ярлык. Картинка о ее характере выходила нечеткая, пазл не складывался. Холодная мстительная стерва, ходячая проблема, доверчивая, не злопамятная, с чувством юмора, эмпатичная, не в ладах с отцом, чувствительная – черт знает что, честное слово! Не может такого быть – или он все неверно трактует, или перед ним сидит сам дьявол в женском обличье. Может, на самом деле, он давно попал в дурдом, просто не подозревает об этом, и все вокруг – декорации? Почти как в том фильме с Джимом Керри… Забыл, как называется. Или вариант похуже. Как в том фильме с Николсоном. «Пролетая над гнездом кукушки». Там в конце главному герою лоботомию сделали…
— С торбой, говоришь? — отчего-то вспомнилась мать. Он тоже с ней носился в свое время... В груди ощутимо больно кольнуло. — Ладно, понятно. А про Льва Глебовича можешь мне что-нибудь рассказать? — Юра перевел тему, не желая демонстрировать излишний интерес. Про Льва он, в принципе, уже составил себе представление.
— Ой, про Федотова у меня историй до фига! Еще от Костяна, прежнего бармена. Совершенно непредсказуемая личность. Что он только ни вытворял, в том числе, и у меня в баре, кого к себе погостить только ни приглашал. Охотник, рыбак, бабник, сколько у него там жен было, я даже боюсь, что не вспомню. Авантюрист, хлебом не корми – дай поспорить. Причем, походу, ему больше нравится сам процесс, предмет спора значения особого не имеет. Зацени, портрет вон висит.., — Врач поднял глаза в направлении, указываемом барменом, и действительно обнаружил на уровне второго этажа портрет владельца. Тот был изображен властителем, со скипетром в руке. Забавно. Кто-то знатно почесал его самолюбие. — Его знают в бандитских кругах, не очень-то чист на руку. Но мужик мировой. Давно вы с ним знакомы?
— Не очень. Пару-тройку недель. Попал ко мне на прием после сердечного приступа, переманил к себе. Уж не знаю, чем я ему приглянулся. Но мне давно хотелось сменить место работы, так что я долго не думал.
— Ясно. И как тебе у нас?
Юра не знал, что на это ответить. Ну что тут ответишь? Свежий воздух? Странные люди вокруг? Он пожал плечами:
— Пока не понял.
— Что, скучно? Да тут и дня без происшествий не проходит! Ты просто в своем кабинете не видишь ничего. Бесплатные представления каждый день, билет в первом ряду. Приходи как-нибудь посмотреть.
Он и стал приходить.
Разумеется, все самые зрелищные представления не обходились без участия Ксении Борисовны. Самым интересным было наблюдать за ее реакцией. Врач старался не отсвечивать за своим чаем, но ушки, что называется, постоянно были на макушке. Нет, не ушки – локаторы. Себе он объяснял повышенное внимание к «красному платью» попыткой разобраться, наконец, что ж она за человек то такой. Первое впечатление вроде как часто обманчиво, умные люди говорят, но до этого конкретного случая ему удавалось довольно быстро и точно рисовать портреты людей в своей голове. Здесь же до сих пор все было покрыто туманом. Чужие слова на веру Юра не воспринимал, доверяя только собственным ощущениям.
Обычно представление начиналось с предупреждающего Сашиного: