Поздно… Она уже была там. С головой. Её разрывало на кусочки, на атомы. А вот Юру в аналогичном состоянии заподозрить было сложно. С ним было подозрительно легко. Никаких претензий, сцен ревности, ровным счетом никаких исходящих от него негативных эмоций, что бы не происходило вокруг. Странно всё это как-то, что ни говори… Копаясь в его реакциях, накручивая себя, девушка не заметила, как быстро мысли о том, что всю эту внезапную легкость в общении можно было бы объяснить несерьезностью его намерений, приобрели навязчивый характер. Она решила не торопиться, не афишировать эти отношения, прикрываясь нежеланием давать стаффу пищу для сплетен и бережным отношением к собственной репутации строгой управляющей, для которой работа должна быть на первом месте, но на самом же деле причина была в другом: таким образом она пыталась сохранять видимость хоть какой-то дистанции между ними хотя бы для себя самой. Уговаривала себя не терять голову, дать себе время приглядеться к нему внимательнее, не влюбляться до потери пульса и сознания. «Юрец, проявишь себя…».
Ксюша три недели тянула время, хотя с ума сходила от одних только поцелуев, занималась ерундой, набивая себе цену, убеждая побороть собственные страхи и понимая, что если сдастся на его милость, то без серьезных потерь в случае очередного разрыва ей уже не выбраться.
Ошибка. Ошибка. Снова ошибка! Ошибки одна на другой…
И пока она тянула время, жизнь решила подкинуть ей проблем с другого берега. В принципе, звоночки зазвучали достаточно давно, она просто оттягивала момент визита к специалисту, объясняя начавшиеся проблемы с циклом стрессами на работе и нерегулярным питанием. Ксюша до полусмерти боялась врачей. Юра когда-то совершенно верно подметил: «Бьюсь об заклад, Вы вообще в клинике бываете раз в пять лет. И рану то Вы сами готовы обработать, и бинт наложить». Она была и не на такое готова, чтобы лишний раз не дать никому возможности ненароком поставить себе страшный диагноз. Когда к проблемам с циклом присоединились неприятные ощущения по низу живота во время физических нагрузок, управляющая поняла, что тянуть больше не получится: если она хочет прожить долгую и желательно все-таки счастливую жизнь, пора взять себя в руки и сдаться на милость гинеколога.
Где она откопала контакты, Ксюша уже точно и не вспомнит. Кажется, Юлька посоветовала. Ольга Николаевна, женщина в годах, один взгляд на которую заставлял подозревать старую школу и неготовность держать руку на пульсе современной медицины. Девушка надеялась отделаться какими-нибудь чудо-таблетками, которые одним махом решат все ее проблемы, но столкнулась с недоумевающим взглядом, за которым тут же последовало предложение пройти всестороннее обследование. Попытка соскочить была обрублена на корню единственной фразой:
— Деточка, а Вы пытались забеременеть?
— Нет, — пискнула суровая управляющая, не выдерживая тяжелого взгляда женщины, — И мыслей не было….
— А хотите?
И тут Ксюша испугалась. Что значит: «А хотите?». В какой-то очень отдаленной перспективе – конечно, хочет! Врач смотрела на нее с таким сочувствием, словно только что поставила неутешительный диагноз «бесплодие».
— Поверьте мне, милочка, я стреляный воробей и точно знаю, что при Вашем образе жизни и Ваших жалобах следует сдать кровь на гормоны и пройти ряд обследований – я назначу, – чтобы исключить воспалительные процессы и вероятность спаек в маточных трубах.
Дальше врач 40 минут пытала девушку вопросами, заявив, что собирает анамнез. Ольгу Николаевну интересовало все: перенесенные и хронические воспалительные болезни органов репродуктивной системы, гинекологические операции и манипуляции, способы предохранения, новообразования (услышав слово «новобразования», Ксения чуть не сползла со стула на пол), случаи внематочной беременности, врожденные патологии… Получив на все ответ «нет», женщина пустилась в пространные рассуждения о функциональных расстройствах, которые заслуживают особого внимания, так как многие исследования могут их не сразу подтвердить, о психоэмоциональной неустойчивости, вызванной хроническими стрессами и нервозами, приводящим к постоянным спазмам в трубах и нарушающих гормональный фон, откуда переключилась на проблему гормонального дисбаланса и гормональной дисфункции. Завершила доктор свой убедительный монолог тирадой о свежих воспалительных процессах, на что указывают жалобы на боли: процессы эти нарушают работу органа, но к спайкам при своевременном лечении привести не успевают.
Ксюша не могла сосредоточиться на том, что врач ей говорит: ее мозг парализовал страх, ей казалось, еще чуть-чуть, и она рухнет с этого стула без сознания, в голове стоял шум. Почему эта женщина преподносит информацию в таком вот виде? Неужели нельзя пугать как-то помягче?
— И Вы даже не будете догадываться, что с Вами что-то не так, — торжественно заключила Ольга Николаевна.
Так и начались эти нескончаемые поездки и обследования, сдача крови, мазков, УЗИ и Бог весть знает какие еще манипуляции. Вечером после своего первого визита Ксения вернулась в отель сама не своя, и до тех пор, пока продолжались эти пытки, пока она жила в неизвестности, страх жил в ней, пропитывая насквозь. Она боролась с ним, как умела: уговорами, самовнушением и интернетом, в котором читала бесконечные чаты женщин, прошедших лечение и ставших счастливыми мамами.
Но главное – все свои страхи Ксюша, как и всегда, носила в себе, не могла заставить себя поделиться ими даже с Юлькой. Казалось, что озвучив, она сделает пока лишь предполагаемое реальностью. Что озвучив, вместо поддержки получит в ответ панику, которая в ее ситуации была ей совершенно не нужна. Даже Юльке не сказала, а уж Юре – абсолютно исключено! Ему-то зачем об этом знать? Совершенно не за чем. Они даже не спали еще. Испугается таких интимных подробностей на третьей неделе отношений и сбежит. Всё как-нибудь образуется, выяснится, что она совершенно здорова. Объяснить её нежелание делиться своими страхами с кем бы то ни было в целом и с врачом в частности можно было, и глядя под другим углом: вся эта история совершенно внезапно заставила Ксению почувствовать себя какой-то неправильной, какой-то поломанной, какой-то дефектной. Слишком убедительна и уверена в своих словах была доктор.
На четвертой неделе отношений с врачом Федотова управляющая подняла белый флаг. Сопротивляться желанию сил не осталось никаких. Как она не пыталась сохранять хоть какую-то дистанцию, подпитываемая страхами со всех сторон, капитуляция была неизбежна, как восход солнца по утру. Каждый раз, оказываясь в Юриных руках, Ксюша готова была сдаться без боя, и каждый раз находила в себе силы на бой, не желая показаться слишком легкомысленной и доступной, набивая себе цену, а заодно и проверяя его. Если настроен серьезно – должен быть готов потерпеть. Она словно играла с ним в игру под названием «кошки-мышки» и отчаянно желала в ней проиграть, но раз за разом ее мужчина проявлял чудеса выдержки, абсолютно ни на чем не настаивая. Хитрый лис… Помнит, что в какой-то момент, когда терпению его, видимо, пришел-таки конец, он просто вступил с ней в эту игру и… Уверенно выиграл в первом же раунде. Беспечно и ненавязчиво свел управляющую с ума и также непринужденно отпустил к работе. Она весь вечер не могла отделаться от картинок перед глазами, от ощущений, которые хранила кожа, избавиться от чувства предвкушения, которому не суждено было обрести материальную форму, от чертовых этих бабочек. Бабочки ее преследовали с первого поцелуя, а в тот день устроили в животе натуральную вакханалию, к ночи так и не угомонившись: она ни о чем другом вообще думать не могла. Вечер, солнце садится, Лев Глебович вытащил ее с пикника, вещает ей о каких-то нерешаемых проблемах, а она стоит, хлопает глазами и мыслями находится совершенно в другом месте, с другим человеком, и при этом совсем не рабочие вопросы решает. Желание взяло над девушкой вверх, оказавшись многократно сильнее всех вместе взятых страхов, страха оказаться прирученной им; оно затуманило мозг, сознание, её ломало и скручивало, она изнывала, хотелось на стенку лезть, ворваться к нему в комнату прямо в ночи, чтобы только прекратить эти муки, получить его. Но она же приличная девочка, она же знала себе цену, она же мнимую свою дистанцию пыталась держать, она же хотела убедиться, что врач настроен серьезно, а не как эти все. Приличные девочки же себя не предлагают, они терпеливо ждут… Например, просьбы открыть ему дверь.