Один шаг назад, чтобы в случае чего смягчить удар. Ох и поздно спохватилась, ох и поздно: она уже падала, камнем летела вниз. Всё, что у нее оставалось – надежда на то, что заключительное обследование покажет – доктор ошибается, и когда-нибудь, хоть когда-нибудь, но она сможет примерить на себя и роль чьей-то мамы: что оно, это обследование, вернет ей хотя бы частичку веры в будущее этих отношений.
Комментарий к Глава 20 // Юрий Сергеевич. Юра Что-то я оооочень сильно волнуюсь, очень, отдавая вам на растерзание эту и следующую главы... Сердце сейчас выскочит.
Знаете, дорогие, я изначально планировала лишь одну финальную главу, но когда к ней приступила, увидела два варианта развития событий: или дать все слишком скомкано (что совсем не комильфо для работы на 200 с лишним страниц и не честно ни по отношению к вам, ни по отношению к Ксении), или же заставить вас махом читать порядка 35 фикбучных (26 word-овских) страниц ее собственных воспоминаний, и тогда у вас просто рассеется внимание и взорвется голова к эпилогу, вы будете совсем этому не рады и гарантированно будете желать сварить меня в адском котле, словами Юры :)
Поэтому... Антракт.
Глав решено сделать две (а лучше бы, конечно, три, но ладно – две).
Вам могут показаться немного хаотичными ее размышления: это сделано специально, чтобы вы почувствовали ее паранойю, страхи и метания, навязчиво лезущие в голову мысли – во всей, что называется, красе. Да? Нет? Нет? Да? Или нет? Или да? И на следующий круг.
В тесте: Ночные Снайперы
====== Глава 21 // Домино ======
...Не держи меня – дождись первых зимних холодов и любимые глаза-океаны сохрани.
Я вернусь к тебе, вернусь, долечу к тебе по снам, расскажу тебе о том, кто нас научил летать.
Я ручная, не бросай – у нас север за спиной,
Ты других не встретишь птиц – даже тени
Визит в клинику через неделю все надежды Ксении уничтожил. Процедура сама по себе была очень неприятной, специалист УЗИ хмуро и сосредоточенно изучал изображения на экране, не желая самостоятельно давать заключения. Заключение, по его словам, даст только лечащий врач, прием в понедельник, четверг, пятницу. Тот день был вторником. Ксюша вернулась в отель сама не своя, понимая, что послезавтра ни в какую клинику приехать не сможет, потому что она только и делает, что по врачам мотается последнее время, и у Льва терпение не железное, и дела стоят, а значит – придется звонить и просить о консультации по результатам обследования по телефону. Трясло, от страха буквально тошнило, голова кружилась, ноги стали ватными. Она больше не могла оставаться с этим один на один. Вдруг остро захотелось оказаться в Юриных объятьях, просто побыть в его руках, найти в них успокоение. Ей нужно было как воздух человеческое тепло… Сейчас он, такой человек, у нее есть… Им же было хорошо вдвоем, вот буквально совсем недавно еще было, до того разговора о мечтах, а теперь из-за собственной паранойи она может его потерять. Теперь она ищет признаки плохого исхода во всем, а кто ищет, тот обязательно найдет. Возможно, зря она так себя накручивает? Может, всё у них еще будет хорошо, и диагноз – только послезавтра, а сегодня еще можно перед собой притвориться, что всё, как прежде, что ничего она еще не знает.
Помнит, час просидела на лавке, приходя в себя и собираясь с духом элементарно для того, чтобы сообщение Юре отправить. Чтобы он пришел и согрел, чтобы вместе помолчать в уютной тишине, как раньше. Поболтать ни о чем – как раньше, заглянуть в эти глаза-океаны и что-то в них прочесть. Он пришел – хмурый и с чаем; то, что у них что-то не так, чувствовалось за километр: увидела его издали и внутри все сжалось. Попытки растормошить врача пустой болтовней – действием, на которое ей понадобилось огромное усилие воли и все свои актерские таланты, к желаемому результату не привели. Он прямо, не ходя долго вокруг да около, сказал, что чувствует, что она чем-то огорчена… Признаться? ... Ей нужно еще совсем немного времени… Буквально еще два дня… В тот момент на лавочке, когда он так близко, когда в его глазах, наконец, ясно читалось расстройство, когда ей по очередному кругу привиделось, что ему всё-таки важно, что с ней происходит, когда мысли метались то к одному полюсу, то к другому, Ксюше в который раз подумалось, что она все-таки должна заставить себя собраться с духом и всё рассказать… Несмотря на все свои страхи. Она же в любом случае хотела! Хотела же! До того, как услышала про его мечты, до того, как всё внезапно стало так зыбко, так ненадежно… Сказать, да! Но сначала – всё точно узнать самой. Еще чуть-чуть, два дня, по крайней мере, у неё хоть какая-то ясность появится, хоть какой-то вектор она увидит. Уже самой от себя тошно – снова выкручиваться, юлить… Еще немного… Но – ей не всё равно, вот то главное, что она попыталась до Юры донести, как умела. Немного времени – вот о чем попросила.
А дальше... Она искала тепла, но ее обдало холодом, окатило ледяной водой, прошибло насквозь разрядом тока. Врач, оказывается, слышал всё… Тогда… Всё, что она на Юлю выплеснула… И пусть ответил ей, что не всё, а лишь часть, это в любом случае катастрофа. Катастрофа потому, что она не знала, какую именно часть, как много? Про возможный диагноз? Про ее метания насчет них? Как плакала, всхлипывая? Всё сразу? Катастрофа потому, что ничего ей за это время не сказал и ни о чем не спросил! Катастрофа потому, что слышал, но ходил такой спокойный все эти дни, больше недели ведь прошло, – ни поддержки, ни попыток разубедить, развеять ее сомнения, ничего, – и сообщил ей обо всем этом таким ровным тоном, словно интересовался, что заказать на ужин… Всё, что она смогла в ответ из себя выдавить: «И ты вот так хладнокровно сейчас об этом говоришь? Все эти дни – как ни в чем не бывало ходил?». Этот вопрос Юра пропустил мимо ушей. «Мне тоже не всё равно». А так и не сказать… Внутри все взметнулось, перевернулось и со звоном разлетелось на тысячи осколков. Кажется, все её опасения насчет несерьезности его намерений обрели осмысленную, четкую форму именно в тот самый момент, когда она услышала, что врач все знает.
Ночь прошла тяжело: Ксюша несколько часов тихо плакала, а потом ворочалась с боку на бок, не понимая, в какую точку они пришли. Вроде поссорились, а вроде он сказал, что готов подождать, когда она разберется с собой. Легко сказать – с собой разобраться: с какой стороны ни взгляни – кругом препятствия: его клиника, его непонятное поведение, его мечты, которым она не сможет помочь осуществиться… Не падай до выстрела, не падай… Может, со временем он начнет относиться к ней серьезнее, может, и с мечтами не всё потеряно. Девушка цеплялась за эти призрачные надежды, как утопающий – за соломинку, всё искала, искала малоубедительно, положа руку на сердце, звучащие, но аргументы. Ждать осталось совсем недолго, буквально два дня. По крайней мере, заключение своего врача она услышит, и там хотя бы один вектор определится. Хоть внутри себя Ксюша и приняла неутешительный диагноз, но все равно отчаянно молилась, чтобы заключение было обнадеживающим, молилась, потому что хотела в этих отношениях почувствовать хотя бы одну точку опоры, ощутить уверенность хотя бы в одном направлении…