– Ну-ну, – услышал за спиной.
Я не собирался ни спорить с ним, ни быть заодно. Просто хотелось, чтобы он понял: я не имею больше отношения к этим долбаным играм.
Неприятный, все еще не выветрившийся запах краски смешивался с ароматами из буфета и вызывал рвотные спазмы. Утро без завтрака и пара сигарет тоже принимали в этом участие, ну, и вся эта тема в чате, как вишенка на торте. Тошнило от них, ситуации и себя.
Не шел ли я сам против системы, выходя из игры? Может быть, я и привык, что со мной всегда все соглашались, но в этот раз все выглядело иначе. Мое мнение пытались игнорировать.
Поднимаясь по лестнице, я размышлял именно об этом, когда вновь услышал свое имя за спиной.
– Никита? Астахов? – повторили, пока я не обернулся.
– Простите, Анастасия Сергеевна, я задумался, – объяснил я, спускаясь на одну ступеньку к учительнице по английскому.
Но она предложила спуститься еще ниже – на площадку между лестничными пролетами.
Если честно, я не мог предположить, для чего она меня остановила. Весь прошлый год мы занимались два раза в неделю, чтобы подтянуть мои знания, и в этом вроде бы тоже собирались продолжать, но я не был уверен, потому что отец говорил что-то о носителе языка и улучшении коммуникабельных навыков, а не о всей этой никому не нужной грамматике.
– Сама не знаю, почему решила с тобой поговорить. Но не представляю, к кому еще обратиться.
Я удивился, но старался внимательно слушать ее, пытаясь уловить суть дела в этом шуме первого учебного дня.
– Слушай, Никит, моя сестра теперь учится в вашем классе. И я хотела попросить… Понимаешь, в связи с тем, что произошло весной… Да и в целом, человек в новой обстановке, скажем так, не самой гармоничной…
– Да, – согласился я.
– Не мог бы ты присмотреть за Викой?
Ее глаза встретились с моими, и во взгляде англичанки теплилась надежда, поэтому отказать как-то язык не повернулся. Я мог только молча выругаться, потому что игнорировать присутствие новенькой, видимо, вообще никак не светило.
– Присмотреть? – все же решил уточнить я.
– Да, чтобы ее не трогали, не цеплялись. Я знаю, что некоторые родители против того, чтобы в элитной школе учились простые дети, – она поправила очки, словно волнуясь, что сказала что-то не то. Но я понял.
– Да, – опять сказал я.
– В общем, сам знаешь, многие этого не примут и… Вика не плохая, просто присмотри за ней, если тебе не трудно.
– Как именно присмотреть? Что вы хотите?
Я пытался идти на попятную, хотя понимал, что уже влип.
– Я за нее переживаю. У нас не стало мамы и…
Раздался звонок, и все, кто еще двигался то вниз, то вверх по лестнице, разбегались по своим кабинетам. Нам пора было идти. Я понял Гончарову, только не хотел ничего делать, потому что только этого мне и не хватало для общего счастья. Все, чего я хотел, чтобы этот еще с утра прекрасный день побыстрее закончился, а в наш класс не приходила никакая новенькая, потому что резко стало всего этого слишком много для меня.
– Угу, – угрюмо бросил я, взбегая по лестнице на третий этаж.
– Спасибо, – осталось позади.
Конец