Все время одно и то же, будто я виноват в том, что родился в хорошей семье, а не в подворотне. Будто я должен раздать все, что имею, только чтобы вот такие, как этот урод, заткнулись.
– Мы решим этот вопрос. Так же, как и первый, – это все еще был начальник охраны. – Она могла еще не дойти до пропускного пункта. Я возьму машину, и мы попробуем догнать девушку.
– Да, – ответил я, понимая, что это важнее, чем какой-то придурок, считающий меня… тем, кем хотел считать.
– Может быть, вы пока оденетесь? – предложил Геннадий Алексеевич, но мне было не до этого.
Отправил сообщение: «Ты где? Что случилось? Ответь».
Молчание.
– Потом, – ответил я охраннику. – Сейчас нет времени.
Мне хотелось найти ее и объясниться или просто узнать, в чем я виноват. Что сделал не так?
Сидя в машине, отправил чертову кучу сообщений с извинениями, не понимая, в чем вина. Но с ней я привык извиняться за все, потому что постоянно косячил, совершая тупые поступки, как влюбленный первоклашка.
В машине работала печка, меня окутало теплом, и я откинулся на кресло. Такси обычно подъезжало к КПП, дальше на частную территорию их без предупреждения не пускали. Она об этом не знала, так что был шанс успеть задержать ее там. Но, как назло, по дороге никто не попадался, даже кошка мимо не пробегала.
Мы доехали до пропускного пункта за две минуты, но там все пожимали плечами, смена поменялась. День не задался.
– Может быть, оденетесь, – предложил начальник охраны. – Можно поехать к ней домой. Вы знаете, где она живет?
– Геннадий Алексеевич!
Он понял мой укор.
– Никита, не кипятись, – наконец он разговаривал со мной как нормальный мужик. – Девушку найдем.
– Да, конечно, – согласился я, забираясь обратно в машину. – И я ее не обижал. Просто она ушла… сама…
Последнее слово прозвучало практически не слышно, потому что горло неприятно сжалось. Но на жалость к себе времени не было.
Я посмотрел на себя глазами охраны в зеркале – джинсы, вьетнамки и… и все. В отражении мелькнули взъерошенная шевелюра и осоловелый взгляд, словно вчера я слишком много выпил. Но вчера я был не пьян, а сегодня все равно наступило похмелье.
________________________________________
Друзья, привет. Это моя новая история. Надеюсь она вам тое понравится. Буду рада вашим отметкам нравится и коментариям. Приятного чтения!
Глава 1. «Love the Way You Lie»
Август 2018
Самое ужасное в жизни, наверное – признать собственные ошибки и постараться их исправить. Ведь чаще всего мы совершенно уверены в том, что наши действия не могут ранить. Мы убеждаем себя, что это не наша вина, потому что страшно быть виноватым в чем-либо, брать на себя ответственность за причинённую боль. Но спустя время все равно понимаешь: если бы промолчал или не говорил всего, то могло бы выйти иначе. И ошибка осталась бы всего лишь коварной лишней запятой, которую можно просто удалить.
Правда, иногда за чередой ошибок теряется смысл происходящего. Ты стараешься проиграть у себя в голове варианты ситуаций, где признаешь, что поступила неправильно, просишь понять, простить, пытаешься исправить все, что натворила. Но оказавшись перед тем, кому хотелось бы принести извинения, понимаешь, что во рту огромный сухой ком кошачьей шерсти, который нельзя ни проглотить, ни выплюнуть. Он застрял внутри и мешает не только говорить, но и дышать. И если ты хоть слово скажешь, то шанс задохнуться уже не будет всего лишь шансом.
Это как в детстве в песочнице, когда ты защищаешь свои игрушки, а тебя вдруг просят извиниться и поделиться. А иногда ты действительно виноват, но так привык, что все сходит с рук, потому что ты малыш, что сказать «прости, я так больше не буду» равносильно разреветься перед толпой таких же малышей. Так что остается только тихо плакать, будучи не в силах что-либо изменить.
Мне ужасно хочется плюнуть на гордость, пойти к парню, которого я обидела, и рассказать, что думаю на самом деле. Но страх и обида останавливают опять, и я всего лишь захожу на его страничку в Инстаграме, убеждая себя, что это в последний раз, что мне просто необходимо знать, все ли с ним в порядке. Просто зайти, посмотреть, есть ли новые фото, сторис, и понять, что без меня в его жизни все хорошо. Без меня ему лучше.