Предложение «подкорректировать» одно из неприятных воспоминаний вызвало целый шквал противоречивых эмоций. С одной стороны, ужасно хотелось освободиться от груза, который давил на неё долгие годы. С другой стороны, Снейпу она всё же не особо-то доверяла, а ну как он её загипнотизирует и что-нибудь «этакое» внушит?! Хотя… Своё предложение Снейп ввернул между делом, едва ли не скучающим тоном. Как-то не похоже было, что он мечтает покопаться в её памяти, скорее уж предложил просто для поддержания разговора, не сомневаясь, что получит отказ… и от этого неожиданно захотелось согласиться. К тому же дурой Петуния не была и успела сложить дважды два. Уж если её муж очень прилично зарабатывает на жизнь варкой непонятных составов, то и опоить её чем-то опасным ему труда не составит. А раз он, имея сотни возможностей, до сих пор ничего подобного не сделал, значит это не в его интересах. Оставалось собраться с духом и решиться…
Глава 4
Сомневалась Петуния долго, явно опасаясь, что, дав согласие на вмешательство, подвергнет себя опасности. Северус не торопил. Да, он мог без спросу вломиться к ней в разум и она потом ничего бы не вспомнила, но результаты легилименции под принуждением всегда бывали намного хуже. А раз основной его целью было создание комфортных условий жизни для себя и своего подопечного, то и действовать требовалось осторожно и с добровольного согласия.
В день, когда Петуния несмело сообщила, что готова попробовать разобраться с собственным страхом, Северус облегчённо выдохнул и поблагодарил Мерлина за помощь. Зная подозрительность и упрямство этой женщины, он всерьёз опасался, что ждать придётся месяцы, а тут в три недели уложились.
Сразу лезть в самые худшие воспоминания Северус не рискнул и потому порекомендовал выбрать для пробы не самое страшное и травмирующее событие. Велев сосредоточиться на воспоминании и смотреть ему в глаза, поднял палочку. Петуния испуганно пискнула, и он тут же провалился в её память. Как ни странно это был тот самый день, когда он впервые заговорил с сёстрами Эванс. Прошло много лет, но Северус до сих пор помнил, как его задели тогда чванливость и насмешки Петунии. Теперь же, имея возможность увидеть то, что в прошлый раз для него осталось за кадром, он почувствовал жалость к вредной, заносчивой девчонке…
Милая, жизнерадостная Лили, она могла позволить себе быть и весёлой, и общительной, ведь за её поведение и ошибки несла ответственность старшая сестра. В тот знаменательный день именно Петуния в полной мере была наказана за то, что не помешала Лили спрыгнуть с качелей, показать посреди детской площадки странный фокус с цветком, разговориться с маленьким парией, от семьи которого шарахались все соседи. Почему Петуния не скрыла ни один из этих фактов, точно зная, что ей за них влетит, Северус понял быстро. Лили не видела нужды хранить подобные секреты, считая их лишь милыми шалостями, и могла проболтаться в любой момент. И тогда Петунии за недосмотр и обман попало бы вдвое.