На самом деле идея была неплоха. Какого-то единого стандарта, когда следовало начинать обучение маленьких волшебников не существовало. Как правило, в этом вопросе родители ориентировались на способности ребёнка. Бывали правда и исключения: Малфои традиционно начинали домашнее обучение в шесть лет, Уизли, целиком и полностью полагаясь на школу, не учили своих детей вовсе.
Гарри был смышлёным, достаточно сильным магически и просто горел желанием стать «настоящим волшебником». Да и чего скрывать, на то, что, обучившись хотя бы основам, он перестанет устраивать форс-мажор в маггловской школе, тоже возлагались большие надежды. В общем решили попробовать.
Северус, по уже сложившейся привычке, наметил план занятий и даже провёл несколько более или менее успешных уроков. Дело шло очень даже неплохо, пока не дошло до реальных заклинаний…
Припомнив учебный план, Снейп решил не отступать от традиции и начать с левитации. Ну что может быть безобиднее, чем заклинание, которое проходят на первом уроке первого курса? Вручив Гарри карандаш, Северус тщательно проговорил нужную формулу и велел отрабатывать движения палочкой для Левиосы. Целых полчаса терпеливо наблюдал и поправлял, объясняя, что произносить заклинание нужно чётче, а взмах палочкой делать резче. В конце концов теория была выучена на отлично, и оба, довольные и собой, и друг другом, отправились перекусить.
За обеденным столом их уже дожидались Дадли и Петуния. На широком блюде лежала большая горка горячих золотистых блинов.
— Блинчики! Здорово! — обрадовался Гарри. — А я теперь настоящий волшебник! Смотрите, чему меня Северус научил! — мальчик эффектно взмахнул карандашом и, чётко произнеся Вингардиум Левиоса, впечатал блюдо с блинами в потолок. — Ой, — пискнул Гарри, и блюдо плюхнулось обратно с половиной содержимого. Вторая половина осталась на потолке.
— Спасибо тебе, Северус, — процедила Петуния, наблюдая как блины, повинуясь закону тяготения, по две-три штуки сваливаются обратно.
— Ура! У нас сегодня блинопад! Только дождика не хватает! — радостно заорал Дадли и ни с того, ни с сего подкинул вверх банку с кленовым сиропом.
— Точно, у нас весенний блинопад с кленовым дождиком, — воодушевлённо подхватил Гарри, размахивая своим карандашом. Что уж там у него в голове щёлкнуло неизвестно, но сироп вместо того, чтобы вылиться на стол взмыл вверх, существенно увеличился в объёме и под сердитое шипение Петунии пролился липким дождиком по всей кухне.
Убирать это безобразие Северус не стал принципиально, и следующий час мальчишки отмывали все поверхности, пока Петуния пекла новую порцию блинов.
Трудотерапия принесла мало пользы, самые неожиданные предметы продолжали левитировать в доме в самых неподходящих местах, веселя детей и выводя из себя взрослых.
Лопнуло терпение Петунии через два дня. Они с Северусом как раз увлечённо спорили над грядкой с душицей о лучших способах выращивания этого растения, когда раздался грохот. Оба немедля кинулись в дом. У одной стены гостиной сосредоточенно водя своим карандашом стоял Гарри, у другой валялась обрушившаяся полка с книгами. По комнате на высоте примерно двух футов нарезало круги кресло. В кресле сидело Чудище. Неведомо как опознав в чудище сына, Петуния схватилась за сердце. И было от чего…
На лице Дадли серебрилась жуткая маска с прорезями для глаз и рта. В одной серебряной по локоть руке он сжимал крышку от самой большой кастрюли, другой энергично размахивал шваброй. С плеч свисало голубое атласное покрывало. Голову венчало что-то отдалённо похожее на гигантскую лягушачью лапу с перепонками. Оно было огромное и зелёное, с тонкими серебряными прожилками.
— Что здесь происходит? — рявкнул Северус, в отличие от Петунии, уже сумевший опознать в серебряных доспехах фольгу для запекания.
— Я — король Артур! — важно заявил Дадли, и в подтверждение ткнул пальцем в конструкцию на своей голове. Видимо, она должна была символизировать корону и, похоже, была сделана из некогда принадлежавшего Вернону Дурслю зонта. — А это мой конь Хенгроен. — Дадли погладил подлокотник, отчего часть фольги с тихим шелестом свалилась на пол.
— Я тебе сейчас покажу «короля Артура»! — вдруг заорала пришедшая в себя Петуния и выхватила у Дадли швабру, заодно стащив его с кресла.
— Мам, отдай мой Экскалибур! Мы из-за тебя теперь сражение проиграем! — заверещал Дадли, и кресло рядом ним подпрыгнуло и обиженно заржало. Северус не удержался и «заржал» следом.