Похоже, это вывело из себя Петунию окончательно. Ухватив швабру покрепче, она с яростным шипением: «Ты какой пример детям подаёшь?!» шмякнула Снейпа по плечу. Швабра была пластиковая и лёгкая, но пыльная, отчего Северус немедленно чихнул, а Дадли хихикнул, за что и получил той же шваброй по попе. Бочком пробирающийся к двери Гарри оказался самым проворным и не стал дожидаться когда достанется и ему. С громким воплем: «Отступаем! Нас предали!» он схватил Дадли за одну руку, без остановки чихающего Снейпа за другую и помчался прочь из гостиной, волоча их за собой. Поначалу опешившая от такого поворота Петуния, бросилась следом, когда беглецы уже достигли лестницы ведущей в подвал.
Прятались все трое в лаборатории Северуса до вечера. Раньше вылезти никто не рискнул, поскольку из-за двери то и дело доносился звук шагов и постукивание швабры о ступеньки. Их явно ждала засада. Хоть удары шваброй и были совсем не страшными и боли не причиняли, но встретиться с разъярённой, жаждущей мщения Петунией всё равно не хотелось никому, даже Снейпу. Дверь рискнули открыть только часам к пяти, когда опасные звуки стихли и мама-тётя-жена, похоже, отправилась готовить ужин.
Увидев летающего в кресле Дадли, Петуния сначала до смерти перепугалась. На какой-то миг ей показалось, что сбылись её давние самые ужасные страхи и её сына заколдовали, превратив в чудовище. Вместе с облегчением от понимания, что дети просто играют, внезапно нахлынул и гнев. Ну в самом-то деле, нельзя же так людей пугать! Им всё хиханьки-хаханьки, а у неё чуть сердечный приступ не случился!
Дежуря под дверью лаборатории, Петуния анализировала собственные эмоции и время от времени нарочито громко постукивала шваброй по ступеням. Не от злости, а для острастки. Пусть, пока от неё прячутся, хорошенько подумают о своём поведении. На самом деле злость прошла очень быстро, оставив после себя странный коктейль из раздражения, удовлетворения и лёгкой зависти. Она была благодарна Гарри за то, что, обретя заступника в лице Северуса и опробовав собственные исключительные возможности, он не отвернулся от её сына, не сделался высокомерным и не позволял себе отвратительных шуток над братом. Ни Гарри, ни Северус не давали Дадли чувствовать себя ущербным из-за того, что ему не дано творить волшебство. Наоборот, они оба старались, чтобы и её сын сполна наслаждался возможностями магии. Чувство зависти, лёгкое и с каким-то налётом ностальгии, рождалось из понимания, как много она сама упустила в детстве. У Лили тоже ведь случались проявления волшебства: когда спонтанные, а когда и вполне осознанные, но ей ни разу не пришло в голову покатать сестру, объявив её к примеру… феей. Может это и к лучшему? Ведь родители магглы могли попросту не перенести такого представления. Но всё равно было немного жаль. Зато теперь у Дадли есть возможность получить в самом прямом смысле волшебное детство с необыкновенными приключениями. А ей самой для сохранности нервной системы ещё предстояло нарастить себе солидную броню из здорового пофигизма. А самое главное, никогда не забывать, что каждое такое развлечение Гарри — благо! Ведь чем сильнее развиты способности к волшебству, чем свободнее и увереннее чувствует себя Гарри рядом с родными, тем меньше он похож на того, кого планирует заполучить директор!
Эта история имела сразу несколько последствий. Во-первых, все трое накрепко запомнили, что доводить женщин до белого каления не следует. Во-вторых, швабра теперь прочно поселилась в углу прихожей и каждый раз, когда игры становились уж слишком буйными, Петуния бросала на неё многозначительные взгляды. Обычно это помогало слегка охладить не в меру развеселившихся мальчишек. Ну и в-третьих, успокоившись и поговорив, Северус и Петуния пришли к выводу, что начинать обучение Гарри ещё рано. Точнее, не то чтобы рано, но лучше всё же для начала освоить медитацию, развить самоконтроль и логическое мышление. Ведь если он с помощью карандаша и безобиднейших чар способен довести до предынфарктного состояния, то страшно подумать, что будет, если он хотя бы в теории научится пользоваться более серьёзными заклинаниями.
Обдумав произошедшее, Северус предположил, что карандаш в своём роде является аналогом волшебной палочки. То же дерево, та же начинка, пусть не из частицы волшебного существа, но всё же… Возможно, обычный кусок пластика или железа помог бы решить проблему, но, глядя на хмурящуюся Петунию и скромно стоящую в углу швабру, экспериментировать и дальше он не решился. В конце концов до поступления в Хогвартс ещё несколько лет, а в руках непредсказуемого Поттера и обычные вещи могут превратиться в Мерлин знает что. Да и снова злить Петунию не хотелось.