Люциус нахмурился. Действительно, видя как Северус относится к Поттеру, он как-то упустил из виду, что репутация его друга ни в коей мере не вписывается в сиропную сказочку. Для воспитания милых, легкомысленных и избалованных марионеток, как правило, требуются совсем другие родственники и наставники. Да и Гарри, хоть и был озорным непоседой, глупости в нём не было ни на кнат. Так зачем создавать странный шрам, если не для того, чтобы сделать его напоминанием о «великой победе»?
Уже предчувствуя, что ответы ему действительно не понравятся, Малфой всё же изобразил легкомысленную улыбку и поинтересовался:
— Ну так может просветишь, до чего сам додумался?
— Только если пообещаешь не разглашать. Ни клятв, ни Непреложного обета я у тебя просить не стану… не стоит этот секрет того, чтобы рисковать жизнью и здоровьем. Но язык лучше держать за зубами.
— Хорошо. Обещаю никому без твоего позволения или крайней необходимости не разглашать того, что ты мне сейчас поведаешь. Слово Малфоя. Так устроит?
— Вполне. Главное, чтобы ты сам хорошенько запомнил, что бывают случаи, когда молчание во всех смыслах золото. А то, неровен час, какие-нибудь дополнительные обстоятельства в закрытом деле всплыть могут. Тебе, помнится, пришлось постараться, чтобы от Азкабана отвертеться, а какие козыри в рукавах цветастых мантий припрятаны, Мерлин ведает.
Малфой поёжился, но тут же взял себя в руки:
— Ты не пугай, рассказывай.
— Начну, пожалуй, с того, какие обязанности на самом деле возлагал на меня Альбус, навязывая в родственники к Гарри…
От благодушного настроения лорда Малфоя ничего не осталось уже минут через пять. Ещё больше оно ухудшилось от новости, что, несмотря на все приложенные усилия, свести отметину Снейпу так и не удалось. Не нужно было рождаться гением, чтобы, выслушав всю историю, прийти к тем же выводам. До Люциуса тоже доходили слухи, что в частных беседах Дамблдор напрямую говорит, что не верит в окончательное исчезновение Волдеморта и пророчит его возвращение.
И Снейп, и Малфой были тёмными магами в достаточной мере, чтобы понимать, что ни сам по себе, ни при помощи посредственного подручного, Тёмный Лорд ни за что не возродится. Точнее, он вообще не имеет шансов возродиться, если кто-то не задастся целью побаловаться некромантией и притянуть обратно то, что после возрождения только условно можно будет считать человеком. А для такого нужен очень сильный маг. Сильный и прекрасно образованный. Таких в Англии набралось бы десятка полтора, и половина из них была приговорена к пожизненному заключению в Азкабане. Всем оставшимся Волдеморт был не просто не нужен, его возвращение стало бы равносильным смертному приговору для всех… кроме директора. Директора, который так уверенно об этом возвращении и заявлял.
С устранением шрама решили не затягивать, сойдясь на том, что раз день рождения Гарри практически совпадает с Ламмасом, то и праздник этот отлично подойдёт для очищающего ритуала. Правда, директор зафиксировал шрам на Поттере практически намертво, но на то они и слизеринцы, чтобы сложные задачки решать и по мере сил «Великому Светочу» гадить.
Услыхав, что ему предстоит участвовать в самом настоящем ритуале, Гарри преисполнился важности. Всю предшествующую великому событию неделю не шалил, был тих и послушен настолько, что Петуния даже забеспокоилась, не напугало ли грядущее событие её племянника сверх всякой меры. Даже день рождения прошёл тихо: Гарри, Дадли и Драко выпили чаю с великолепным тортом и отправились в Малфоевский парк постигать гармонию окружающего мира. Тишина и покой: ни тебе охоты на домовиков и павлинов, ни стремления искупаться в фонтане, спрыгнув с детской метлы, ни попыток превратить розовые кусты Нарциссы в домик феи Фортуны…
К назначенному времени Гарри облачился в приготовленную рубаху и чинно прошествовал вслед за взрослыми в ритуальный зал.
Алтарь Поттера совершенно не испугал. Улёгся спокойно на камень, вытянулся во весь свой невеликий рост и хлопал любопытно глазёнками, пока Люциус и Северус размеренно читали катрены. Золото, а не ребёнок…
Звездец настал в тот момент, когда всё уже почти закончилось. Проявившаяся магия, оплетавшая алтарь серебряными нитями во всё время ритуала, сгустилась, закружила маленьким смерчем, стирая с детского лба остатки чужого колдовства и… С умилённым писком: «Ой, ручной ураганчик!» Гарри попытался ухватить за «хвост» круживший перед его глазами поток энергии. В следующее мгновение его подбросило до потолка и мягко опустило обратно на алтарь, а кинувшихся на помощь Снейпа и Малфоя впечатало в стены. Зазвенели, разлетаясь, металлические предметы, полыхнули до потолка свечи, где-то что-то затрещало и рухнуло…