– Вы в норме? – окликнула она детей.– Джо! Триш?
– Меня ужалили в лицо,– ответил Джо,– но все нормально. С Триш тоже.
– Хватит плакать! – велела Карла малышке и тут же была укушена в правое веко. Глаз начал заплывать опухолью. Вокруг головы гудели новые осы, они теребили и дергали ее волосы, точно чьи-то маленькие пальчики.
– Есть такие, что не любят слушать,– сказал Тоби.– Они поступают так, как им нравится.
– Шагай-шагай. Быстрее, черт бы тебя побрал!
Кто-то пронзительно закричал. Оглянувшись, Карла увидела бежавшую в противоположном направлении Мисс Нэнси. Девушку облепил рой в несколько сот пчел. Она неистово отмахивалась, приплясывала, дергалась. Сделав еще три шага, она упала, и Карла быстро отвела глаза, увидев, что осы полностью покрыли лицо и голову Мисс Нэнси. Крики зазвучали глуше. В следующую секунду они оборвались.
К Карле, спотыкаясь, приблизилась какая-то фигура, вцепилась в руку.
– Помогите… помогите,– простонала Эмма. Ее глазницы кишели осами. Она начала падать, и Карла, не имея иного выбора, вырвалась. Эмма лежала на земле, подрагивая всем телом, и слабо звала на помощь.
– Это ты натворила, женщина! – В дверях, нетронутый, стоял Уинслоу. Вокруг бурей носились тысячи ос.– Черт, дело сделано!
Но для Карлы с ребятишками худшее миновало. И все равно за ними следовали потоки тонко зудящих ос. Джо осмелился посмотреть вверх, но не увидел солнца.
Они добрались до бензоколонки, и Карла сказала:
– О Боже!
Фургон превратился в плотную массу ос, а проседающая крыша ста– рой бензозаправочной станции так и кишела ими.
Грузовичок-пикап был еще на месте. Сквозь тонкое зудение и жужжание Карла расслышала звуки трансляции бейсбольного матча.
– Помогите! – закричала она.– Пожалуйста! Нам нужна помощь!
Тоби опять захохотал.
– Позови его! Скажи, чтоб вышел сюда! Сейчас же, ну!
– Мэйс смотрит бейсбол, тетя. Он вам не поможет.
Она подтолкнула его к затянутой сеткой двери. За ширму цеплялось несколько ос, но, когда Тоби приблизился, они поднялись в воздух.
– Эй, Мэйс! Леди хочет видеть тебя, Мэйс!
– Мам,– выговорил Джо распухшими синеющими губами.– Мам…
Карла видела внутри дома сидящую перед светящимся экраном теле– визора фигуру. Человек этот был в кепи.
– Пожалуйста, помогите нам! – снова крикнула она.
– Мам… послушай…
– ПОМОГИТЕ! – истошно проорала Карла и пнула дверь-ширму. Та сорвалась с петель и упала на пыльный пол.
– Мам… когда я был в туалете… и он тут с кем-то говорил… я не слышал, чтоб кто-нибудь ему отвечал…
И тут Карла поняла, почему.
Перед телевизором сидел труп. Этот человек давно умер – самое малое, много месяцев назад – и был попросту рыжей оболочкой из праха с ухмыляющимся безглазым лицом.
– АТУ ИХ, МЭЙС! – взвыл мальчишка и вырвался от Карлы. Она полоснула ножом, зацепила шею Тоби, но остановить мальчишку не сумела. Тоби взвизгнул и подпрыгнул, точно взбесившийся волчок.
Из глазниц трупа, из полости, на месте которой когда-то был нос, и из раззявленного страшного рта трупа хлынули потоки ос. Охваченная леденящим душу ужасом, Карла поняла, что осы построили внутри мертвеца гнездо и теперь тысячами изливались наружу, с неумолимой яростью роясь подле Карлы и детей.
Она круто развернулась, подхватила Триш подмышку и, крикнув Джо: «Давай!», помчалась к фургону, где, взлетая и сливаясь в желто-черную полосатую стену, зашевелились новые тысячи ос.
Выбирать не приходилось. Карла с маху сунула руку в самую гущу роя, прокапываясь к ручке дверцы.
Осы в мгновение ока облепили пальцы, так глубоко втыкая в них жала, будто ими управлял единый злобный разум. Подвывая от острой боли, Карла исступленно нашаривала ручку. Море ос, безостановочно жаля, поднялось до предплечья… выше локтя… к плечу. Пальцы Карлы сомкнулись на ручке. Осы атаковали щеки, шею и лоб молодой женщины, но она уже открывала дверцу. И Джо, и Триш всхлипывали от боли, но все, что Карла могла сделать для ребят – это лично забросить их в фургон. Она нагребла полные горсти ос, раздавила между пальцами, протиснулась внутрь и захлопнула дверцу.
Однако и в машине оказалась не одна дюжина насекомых. Разъяренный Джо принялся бить их свернутыми в трубку комиксами, потом снял кроссовку и тоже использовал в качестве оружия. Лицо мальчика покрывали укусы, оба глаза очень сильно заплыли.
Карла запустила мотор, включила дворники, чтобы смести с ветрового стекла шевелящийся живой коврик, и увидела: мальчишка высоко воздел руки, из-за цеплявшихся за голову Тоби ос его огненно-рыжие волосы стали желто-черными, рубашка тоже, а из пореза на шее сочилась кровь.
Карла услышала собственный рев – рев дикого зверя – и до отказа утопила педаль.
«Вояджер» прыгнул вперед, в осиную метель.
Тоби понял и попытался отскочить. Но перекошенное, страшное лицо мальчишки сказало Карле, что он знает: он опоздал на шаг. Фургон ударил его, сбил с ног, распластал по дороге. Карла с силой выкрутила руль вправо и почувствовала, как вильнуло колесо, с хрустом прокатившееся по телу Тоби. Потом бензоколонка осталась позади, и машина, набирая скорость, помчалась через Кэйпшо. В салоне Джо колошматил ос.
– Сумели! – крикнула Карла, хотя исторгнутый покалеченными губами голос больше не походил на человеческий.– Получилось!
Фургон несся вперед, колеса вздымали вытянутые облачка пыли. Колея правой передней шины была забита чем-то ярко-алым.
Одометр отсчитывал милю за милей. Через щелку, в которую превратился левый глаз, Карла все время следила за стрелкой газометра, колебавшейся над отметкой «О», однако акселератор не отпускала, вписывая фургон во внезапные повороты так быстро, что возникала опасность слететь с дороги в лес. Джо убил последнюю осу, а потом оцепенел на заднем сиденье, притянув к себе Триш.
Наконец на дороге снова появилось покрытие, и они выехали из сосен Джорджии на перекресток. Там дорога расходилась в трех направлениях. Указатель сообщал: «Холлидэй…9». Всхлипнув от облегчения, Карла промахнула перекресток на скорости семьдесят миль в час.
Одна миля. Вторая, третья, четвертая. «Вояджер» начал взбираться на холм… и Карла почувствовала, как мотор строптиво взбрыкнул.
– О Боже…– прошептала она. Руки, сжимавшие руль, были воспалены и страшно распухли.– Нет… нет…
Движок засбоил, и движение фургона вперед стало замедляться.
– НЕТ! – закричала она, всем телом наваливаясь на руль в попытке не дать фургону остановиться. Но стрелка спидометра быстро падала, а потом сбоящий мотор заглох.
У фургона еще оставалось довольно сил, чтобы добраться до вершины холма, и катиться он перестал примерно в пятнадцати футах от того места, где за гребнем холма начинался спуск.
– Ждите в машине! – велела Карла детям.– Не шевелитесь.– Она вылезла, пошатываясь на распухших ногах, зашла со стороны багажника и всей тяжестью налегла на него, пытаясь докатить «Вояджер» до гребня холма и столкнуть под уклон. Фургон сопротивлялся.
– Пожалуйста… пожалуйста,– шептала Карла, продолжая толкать.
Медленно, дюйм за дюймом «Вояджер» покатился вперед.
Она услышала отдаленное гудение и осмелилась оглянуться.
Небо не то в четырех, не то в пяти милях от холма потемнело. Над лесами катилось нечто схожее с массивной черно-желтой полосатой грозовой тучей, гнувшей сосны на своем пути.
Всхлипывая, Карла посмотрела вниз с высокого холма, у вершины которого стоял фургон. У подножия был широкий S-образный поворот, а дальше среди зеленого леса виднелись крыши домиков и строений.
Жужжание приближалось. Быстро смеркалось.
Фургон подкатился ближе к откосу, потом пошел своим ходом. Карла захромала вдогонку, ухватилась за открытую дверь и запрыгнула на сиденье как раз в тот момент, когда машина разогналась по-настоящему. Она вцепилась в руль и велела детям держаться.
По крыше забарабанило что-то вроде града.
Когда солнце в разгар осиного лета померкло, фургон ринулся вниз с холма.