Рыжий не поверил мне. Сказал, что я все придумал, и что двуногие не тратятся на таких, как мы. У них есть свои кошки, которых они зовут "породистые". До уличного котенка никому нет дела. Ну, так думал Рыжий. А у меня внутри что-то зашевелилось. Я стал мечтать - а вдруг этот странный круглоглазый двуногий вернется и опять угостит меня вкуснятиной из пакетика? Если так, будет славно. Может, и болеть я стану меньше, и Большая Белая кошка не придет за мной раньше времени, чтобы проводить на радугу.
Следующие три недели выдались не очень хорошими. Я отлеживался в подвале и почти не выходил на улицу, потому что мне было плохо. Во-первых, меня схватила собака. Я зазевался и едва не лишился жизни - зубы собаки чуть не порвали мне живот. От ее укуса у меня вылезла грыжа, которая сильно болела. Еще из-за паразитов я до живого мяса расчесал бок, и он начал гноиться. Рыжий тоже выглядел все хуже и хуже - чесоточные клещи выели ему всю шерсть на голове. А на улице уже наступил декабрь. Вот-вот должны были начаться сильные холода. Я ждал самого плохого, а о хорошем даже не мечтал.
Но я дождался, представь себе! Как-то вечером, как обычно, мы с Рыжим пришли к "Магниту" поискать еды. Нам повезло - сердобольные двуногие кошки из "Магнита" насыпали нам сухой корм. И вот, когда мы с Рыжим уписывали этот восхитительный, божественный, спасающий наши маленькие жизни корм за обе щеки, в магазин снова пришел мой знакомый двуногий со стеклянными глазами и меня увидел. Оказывается (я это узнал уже позже) все эти дни они меня искал! Даже спрашивал в "Магните", не появляется ли у них маленький черный котенок. Приходил сюда, чтобы меня забрать каждый день. И вот - нашел. А дальше он просто сунул меня в пакет - Рыжий, кстати, ужасно напугался, он решил, что двуногий хочет меня съесть, - и понес куда-то. Я тоже поначалу испугался, начал кричать и царапаться, но двуногий не стал меня бить и кусать. Он что-то мне говорил и упорно тащил дальше. Когда я разорвал пакет когтями, он переложил меня в другой. Помню, по дороге он показывал меня детям двуногих, и одна из них погладила меня по голове. В конце концов, мы пришли в большой дом, где жил этот двуногий со стеклянными глазами. И там было тепло, а еще, сразу, когда мы вошли в дом, двуногий дал мне вкусный пакетик, а потом еще один!
Так началась моя жизнь в человеческом доме. Сказать, что я был счастлив - ничего не сказать. Каждый день мне давали есть, и было тепло. Мой хозяин вымыл меня, вылечил от паразитов, и я перестал чесаться. Понос и вечный насморк тоже покинули меня. А еще в доме оказалась маленькая кошка по имени Соня. Мы сразу подружились. Поначалу двуногий не давал нам общаться - он посадил меня в отдельную комнату, это называлось "карантин". Но мы общались через кухонное окно: я садился на подоконник с одной стороны и мяукал, а Соня пыталась достать меня лапой через стекло. Эта игра продолжалась часами и не надоедала нам. Когда хозяин перевел меня в жилые комнаты, мы смогли играть вместе. Соня учила меня вылизываться, открывать окна и двери, вместе мы по ночам грабили мусорное ведро. Я никак не мог наесться. Двуногий заметил, что я прячу чашку с остатками еды под стул - его это очень удивило. Он такого прежде никогда не видел. Да, пожил бы он на улице, прежде чем удивляться...
Вот так я обрел дом. За три месяца я подрос и окреп, мои раны зажили, я больше не боялся прихода Большой Белой кошки. И тощая тварь по имени Голод навсегда осталась в той, прошлой жизни. Я тогда не знал, что двуногий очень жалел, что не забрал с собой моего товарища Рыжего. Что ж, не всем выпадает счастье. А потом к двуногому приехала жена и привезла еще одну кошку - большую, мохнатую и очень сердитую. Она была старше нас и поэтому сильно важничала. Но мы смогли ужиться, и теперь я чувствовал, что все меня любят. Наверное, даже больше, чем я того заслуживал. И еще, мне дали имя. Меня назвали Оскаром. Мне понравилось. Оскар - звучит гордо!
Жена двуногого оказалась настоящим ангелом. Она баловала меня, называла "сыночком" и всегда подкладывала самые вкусные кусочки. Я привязался к ней даже больше, чем к хозяину. Знаю, что они смеялись над моим неуемным аппетитом. Но еда для меня была не главным. Я хотел показать хозяину и хозяйке, как я их люблю и как я им благодарен. Больше всего я любил класть хозяйке голову на плечо или прятаться у нее под юбкой. Когда она сидела за столом, я прятался в складках юбки, и мне казалось, что нет убежища безопаснее и уютнее. И я радовался, потому что снова обрел маму - так мне казалось. Это было славное, счастливое чувство.