Но старших девочек избирали королевами красоты на выпускных вечерах в школе не потому, что они были очень хорошенькими, хотя они действительно были таковыми, и не потому, что они пользовались успехом, что тоже соответствовало истине, а потому что их отец Р. Миллард Барнз – где «Р» – это первая буква семейного имени Рэли – был владельцем компании «Барнз майнинг», а также множества других предприятий и более половины населения городка работали на него.
Бет мысленно видела своего отца в его ярко освещенном кабинете на заводе, рабочих, сгрудившихся вокруг него, виднеющиеся из окна трубы, изрыгающие смертоносные серые клубы дыма, насыщенного свинцом, от которого болели все детишки в городе, что компания категорически отрицала. Сейчас у отца был небольшой животик, если сравнить его с теми фотографиями, где он изображен с мамой. Темные волнистые волосы немного поредели на макушке, а на лице застыла постоянная гримаса недовольства. Маленькие глазки смотрят холодно, губы сжаты в зловещую усмешку, а мочки ушей стали необыкновенно длинными, как у дикарей на картинках в учебнике географии, которые специально вытягивали их для красоты. Когда он работал, то распускал галстук, снимал пиджак и закатывал рукава рубашки до локтей. Все на заводе боялись его до смерти. Однажды она слышала, как кто-то сказал, когда он прошел мимо: «Вон он идет, неумолимый, как судьба».
Ну вот, она опять расстраивает себя. Бет почувствовала, как у нее дрожат руки, а слабость заставила ее откинуться на спинку кресла. О Боже, с тех пор, как это произошло, она так боялась, так устала думать обо всем этом. Когда она пыталась мысленно разобраться в себе, то ей казалось, что шестеренки в голове крутятся вхолостую.
На соседнем сиденье Ферн засунула в свой мундштук еще одну сигарету и зажгла ее от золотой зажигалки.
– И знаешь, где я собираюсь жить, когда приеду в Голливуд? – весело спросила она.
Где жить, подумала Бет Кэрол, и сердце ее сжалось. Вот видишь, какая ты бестолковая, сказала она себе. Ты даже об этом не подумала.
– И где же? – спросила она.
– В «Студио-клаб»! – торжественно объявила Ферн. – Там сначала живут все звезды. Даже Мэрилин Монро жила там, прежде чем стала известной и богатой. Ты видала «Асфальтовые джунгли»? Или «Ниагару»? Я смотрела все фильмы с ней. Некоторые десять, а некоторые и по пятнадцать раз. Знаешь, что я делала? Я сбегала с последнего урока и шла в кино, когда половина фильма уже прошла, и с меня не брали денег. По-моему, она самая красивая девушка в мире.
– Да, она хорошенькая, – согласилась Бет, хотя лично ей больше нравились Грейс Келли, Ава Гарднер и Элизабет Тейлор. Да, когда она впервые увидела фильм с Элизабет Тейлор, она даже расстроилась. Просто невероятно, что женщина может быть так прекрасна.
– Если по-честному, – доверительно сообщила ей Ферн, – это из-за Мэрилин Монро я захотела стать кинозвездой. Знаешь, все в Кресент-Сити считали, что я на нее похожа. Меня часто даже останавливали на улице и говорили, что я на нее поразительно похожа. – Она с беспокойством взглянула на Бет. – Ведь тебе тоже так показалось? – спросила она, умоляюще глядя на нее.
– Да, конечно, – подтвердила Бет. – Ты очень на нее похожа. Вы – прямо как сестры-близнецы.
– Есть, правда, одно отличие, – сказала Ферн, понижая голос до шепота. – Видишь эту родинку? Понимаешь, она не настоящая. Я просто нарисовала ее карандашом для бровей, потому что у нее тоже есть родинка на этом месте.
– Может быть, она тоже нарисовала ее карандашом для бровей, – предположила Бет.
– Никогда об этом не думала, – отозвалась Ферн: Водитель объявил, что через десять минут они прибывают в Уку. Один из солдат, сидящих от них через проход, затряс своего соседа, чтобы тот проснулся. Женщина с младенцем и сумкой для пеленок заторопилась к туалету в дальнем конце автобуса. Все зашевелились, расправляя одежду, закуривая. Бет подумала о еде. Хороший американский бутерброд с сыром и майонезом. И стакан молока. У нее буквально потекли слюнки.
– Я уже продумала целый план, как сделать так, чтобы меня заметили, – сказала Ферн, открывая пудреницу и с обожанием глядя на свою физиономию. – Я пойду в ту закусочную на бульваре Сансет. Ну, ты знаешь, там все ночные клубы, вроде «Жиро» или «Мокамбо». «Шваб», тоже. Там бывают все звезды. Я буду просто сидеть там в углу. Я буду ходить туда каждый день, пока это не произойдет.
– И все? – разочарованно протянула Бет.
– Именно так они и нашли Лану Тернер. Я прочла об этом в киношном журнале. А ты любишь киношные журналы? Любишь читать про киноартистов?
– Мне не разрешают их читать, – сказала Бет:
– Почему? Разве твоя мамаша их не любит?
А и правда, вдруг подумала Бет, кто конкретно не позволял ей покупать киношные журналы? Их же всегда было полно в киосках: «Серебряный экран», «Современный экран». Каждый месяц привозили новые. И она с удовольствием почитала бы их, она бы даже с удовольствием стояла и поджидала доставляющий их пикапчик. Но она этого не делала. Она просто знала, что девушки из семейства Барнзов не читают киношных журналов. Об этом стали бы говорить, обсуждать. В таком городишке, как Кур Д'Ален, ничего нельзя скрыть.
– Моя старшая сестра не любит, – сказала Бет Кэрол. – Она считает, что они вульгарны.
– А, – произнесла Ферн ледяным тоном, всем своим видом выражая крайнее неодобрение.
– Она даже не имеет о них представления, – сказала Бет. – Ей кажется, что все кругом вульгарно. Это такой человек.
– Тем не менее, это так здорово, – быть богатой и знаменитой, – смягчилась Ферн. – Все будут смотреть на меня, куда бы я ни пошла, и будут говорить: «Это Ферн Дарлинг, самая красивая в мире девушка».
– Они и сейчас на тебя смотрят, – сказала Бет.
– Это не то, – сказала Ферн. – Когда я стану богатой и знаменитой, они будут меня уважать. Им будет интересно знать, в чем я сплю и какие духи предпочитаю. Ну и все такое. – Лицо ее помрачнело, и рот превратился в тонкую щель. – Я даже придумала, как все будет, когда я приеду в первый раз. Я буду сидеть на заднем сиденье большого черного «кадиллака» с открывающимся верхом, и он будет открыт, на мне будет норковое манто, а рядышком две собачки с бантиками, два пуделя. Я буду всем приветливо махать рукой, а они выстроятся на тротуарах и от зависти наложат в штаны. – Она захлопнула пудреницу. – Я знаю, что стану звездой, – торжественно пообещала она. – Я им покажу. Всем покажу.
Бет внимательно посмотрела на нее. Ну и ну! Ферн была действительно полна решимости. Бет даже не помнила, чтобы когда-нибудь встречала кого-то, кто бы так стремился к своей цели, как Ферн. Задумываясь о будущем, Бет иногда вспоминала стихи, которые она когда-то написала и которые так понравились ее учительнице английского. Несколько были даже помещены в школьном альманахе. Но ведь действительно все знакомые девушки, да и она сама, думали только о том, чтобы встретить свою любовь, выйти замуж и надеть на свадьбу шикарное белое платье, чтобы был большой и уютный дом, пара чудесных ребятишек. Но у Ферн все было иначе. Ее все это не волновало. Бет еще ни разу не встречала человека – мальчика или девочку, – которые бы так выражались. Она действительно была непохожа на других.
Автобус замедлил ход, а затем остановился у станции. Рядом было изображение ложки. От руки написанное объявление за стеклом гласило, что сегодня порционное блюдо – чили.
– Стоянка двадцать минут, – сказал водитель.
Дверь отворилась, и они оказались в Уке, штат Калифорния.
ГЛАВА 3
Все перед ними заторопились к выходу и, толкая друг друга, начали пробираться вперед.
Ферн закончила поправлять свою высоченную прическу и всунула ноги с ярко-алым педикюром в босоножки на шпильках. Браслет на ее щиколотке блеснул, отражая бледный солнечный луч. Сама же щиколотка была грязновата. Затем она поднялась, глубоко вздохнула, затянула пояс потуже и, виляя бедрами, пошла по проходу.