* Они везде! (казахск.)
** Убей дьявола! (казахск.)
Один из бойцов, убегая, на полном ходу врезался в стену. Бейсенов сел ему на спину и принялся бить по каске. Слетел щиток из органо-стекла. Тогда-то и я вспомнил об этом приспособлении. Закрыв лицо, я быстро сориентировался — стекло при вспышке сразу темнело. Повалив выскочившего на меня здоровяка, я так же нахлобучил ему прозрачную маску.
— Держать линию! — я орал и хватал за шиворот очумевших бойцов. — Примкнуть штыки! К бою… товсь!
Привычные команды с пинками и зуботычинами сделали свое дело. Строй восстановился. Адские молнии поутихли, оставив дрожащий гул воевать с нами один на один. Сшибая ногами обломки скамеек и штакетника, оцепление двинулось вперед. Только один солдатик повернулся и бросился в другую сторону, сбрасывая на ходу ремни.
— К Мечниковскому выдвигайтесь, — махнул я Бейсенову, — и раненых забирать!
Бежавший опрометью молоденький солдат вдруг перешел на шаг, а затем и вовсе остановился, словно хотел перевести дух. Он глядел перед собой невидящими глазами.
Догорал мотовагон с установленным на крыше генератором. Небо изогнулось волной, с гребня которой сыпалась прозрачная пена, а исчезнувшие было багровые сполохи вновь поднялись над землей, как ростки цветка-людоеда.
Странные фигуры переходили через насыпь. Один, второй, третий. Их уродливые головы освещали путь сияющим глазом во лбу. Неспешное восхождение напоминало ритуал. За первой тройкой шли носильщики, с гибкими прутьями на плечах. Я подумал, что схожу с ума. Или вижу раскрывшиеся ворота ада, который покидают древние египетские боги со звериными головами.
Но боги повели себя непонятно. Один резко поднял руку, и тогда остальные воткнули в землю железные прутья. Они быстро смонтировали решетчатую конструкцию, похожую на картинку из старого фантастического журнала. Когда на концах прутьев заплясали синие огоньки, от группы отделилась фигура, тянущая кабель.
Твою мать! Это же люди в водолазных костюмах!
Ужасающей была их неуместность здесь, далеко от воды. Видимо, позарез им надо подключиться к трансформаторной подстанции — водолаз с тяжелым кабелем в руках шел и шел, не обращая внимания на атакующие молнии. Красные короткие стрелы мелькали в темноте, и одна вдруг взорвалась возле лица. Ослепленный вспышкой, водолаз споткнулся и покатился с насыпи. Резиновый костюм зацепился за торчащий из насыпи кусок арматуры, треснул по спаянному шву и десятки молний впились в незащищенное тело.
— Давай-давай, пошли, — толкал я ослепшего солдатика. Переступая несуществующие препятствия, он брел, вытянув вперед руки к дороге.
В дыму и пыли показался силуэт ганчевского автобуса. Из дымящейся будки вывалился рыжий капитан с телефонной катушкой в руках.
— Сука! Пробило где-то. Вот не свезло, ведь почти загнали! — он сплюнул и скривился. — Давай тяни, к силовому кабелю надо подключаться.
Разматывая на ходу тонкий провод, я показал в сторону насыпи.
— Там водолазы какие-то решетку ставят.
— Да! — крикнул Ганчев — Сейчас замкнем контур.
Французским ключом капитан орудовал под брюхом автобуса. Закончив с проводом, я помог убрать листы обшивки, чтобы выдвинуть антенны. Отогнув петли, мы отскочили — голубоватая паутина разрядов сразу заняла крышу и забрызгала искрами.
— Теперь пора, — надевая резиновые перчатки, сказал рыжий капитан. — Я пробиваюсь к решетке, а ты обязательно дотяни ленту до столба, обмотай вокруг и жди. Если не смогу прорваться — на вот тебе пускач, — и вытащил из автобуса обычную подрывную машинку.
— Спрячься, — звеняще четко продолжал Ганчев. — Если э т о перевалит через Брюсовскую — взрывай. Но только, когда оно дойдет до середины дороги. Если же я замкну контур, всё равно сиди и жди отбоя.
— А э т о, оно какое будет?
— А там поймешь. Ты ведь уже знаешь, какие у нас «явления природы». Что видел-то?
— Мертвых людей, — сухо ответил я. Капитан усмехнулся и, кивнув, полез в кабину.
Я побежал, разматывая металлическую ленту. Чтобы перекрыть дорогу и обмотать столб, хватило пары минут, а Ганчев за это время добрался к насыпи. То, что он замкнул этот проклятый контур, я узнал, когда изнуряющее дыхание спрессованного воздуха разрядилось оглушающим ударом грома, и зашумели редкие капли дождя.