Балтийцы уставили в нас три ствола, намереваясь обучить дыханию через дырки в животе. И шанс мог придти к нам только со временем - должны были подоспеть пограндозоры или оперативники "Шторма".
Я начал махать мандатом, а Сарафанов, тот поопытней, сцепился с двумя мореманами так, что они даже не стреляли, боясь поранить друг друга. Это дало нам пару минут, однако Михея все же завалили, приставив к шее чудо-винтовку Токарева со штык-мечом.
Мой "ТТ" целил прям в лобешник франтоватого лейтенанта, а тот взял на мушку мою печень и чуть повел наган к потолку - сдавайся, мол. Лихой морячок. Лихой и отчаянный. Так и стояли мы, пока донеслось со ступенек:
- Олег Дмитриевич, наверху двое чекистов.
- Чего им? - лейтенант равнодушно обернулся к вахтенному.
- Обещают пострелять!
Из окна донесся звук падающих камешков, и чей-то знакомый голос посулил устроить морякам второй Кронштадт:
- Эй вы, рыбий корм, стволы вниз и выходи по одному, если хотите разойтись добром.
Моряцкий командир лениво озаботился, не повышая голоса:
- А тебе плохо не будет?
И позы даже не переменил, будто переругивался в трамвае за открытое окно.
- Мне плохо не будет, - ответили сверху. - А вот экипаж твой гвардейский с первым же паромом левый берег пошлют отвоевывать. Сам знаешь, с кем связался.
Лейтенант сделал одну пятую оборота к ступенькам.
- Мазай...
- Пробьемся, Митрич. Одного-двух зацепят, но пробьемся.
Один лишь короткий миг понадобился ему, чтобы прикинуть вариант отхода из двойного капкана.
- Мы уходим.
- Девушка остается у нас, - сказал я, вытирая мокрый лоб. - И оставьте в покое сотрудника спецкомендатуры.
Здоровяк в бескозырке с надписью "морпогранохрана" вопросительно уставился на лейтенанта и, получив безмолвный ответ, отодвинул штык от горла Сарафанова.
Заготовленную шифровальщиками легенду я рассказал флотскому комиссару. И ничего, легенда прошла с пониманием. Узнал даже, что поминаемый Рюриком Марат - это крейсер, где служил когда-то Скляров. И еще разрешили моряки позвонить в контору.
- Вам сюда, товарищ старший лейтенант, - открыл дверь без таблички дежурный, указав на ряд телефонов. В ближнем аппарате суровый голос обещал расстрел некоему Игнату Петровичу; я поднял трубку следующего.
- Пятый слушает, - раздался майский баритон Натана Словакова, начальника диспетчеров.
- Барышня, дайте Полюдова.
"Барышня" засопела и щелчком вкинула Евграфа на связь.
- Это я звоню, товарищ подполковник.
- Ну и что мне теперь делать?
- Не знаю.
- У-гум... Тогда слушай: в связи с оперативной обстановкой твою группу решено не выкидывать на свалку, а использовать как боевую единицу в мероприятии "Поиск".
Евграф сообщил, что к прорыву на башнях Марвич не имеет отношения. И слава богу. То, что Таня не пособник, уже немало. Рассказывали, что в прошлом августе выявили изменника в команде охраны Смольного. По этому делу прилетал даже секретный генерал Рудаков из Москвы, чтоб выяснить, кто таких гадов рожает и как их земля носит. Однако кремлевский гость вернул гада в лоно ВИЗО, пожурив спецуру за то, что не распознали орвера. Это и в правду оказался мощнейший колдун, прошедший все системы контроля. Допрашивали его в специальной камере, а когда понадобилось перевести засланца в институтскую лабораторию, то в двери его заводили спиной вперед и с одетым на голову мешком...
- А что это за мероприятие такое?
- Приказ и оружие в машине. Да, еще... присмотри за Чугунным проездом, там дикое колебание магнитного поля, ни в одной таблице нет, и расползается на планшете, как восьминог.
На другом конце провода завопил соседний телефон и Евграф, будто спохватившись, погнал меня служить Родине.
- Давай иди, машина за Гренадерским мостом ждет.
Возле Полюдовской "эмки" угрюмо ходил водитель, буцая покрышки. Меня он приветствовал махом руки, и сразу же скосил глаза на стоящего рядом щеголя в черной кожаной куртке.
- Лейтенант Хавьер Мальвадо де Руис Хименес, - представился щеголь, с сожалением готовясь выкинуть сигарету.
Было что-то майнридовское в его фамилии, что-то пахнущее сельвой и порохом конкистадорских мушкетов. Высокий красавец-гранд имел кроме летчицкой тужурки хромовые сапоги, галифе синей командирской диагонали и фуражку с мечтательным голубым околышем. Он мог быть только лейтенантом. Приставить ему "младшего" или "старшего", это такое же надругательство над прекрасным, как бюстгальтер на статуе Венеры. Таких, наверное, по рождению записывали в гвардию. А старлей - это смытый вечным Кзыл-Арватским загаром юношеский румянец, начинающая мяться по утрам харя или до смерти надоевший гарнизон где-то в безлюдных сопках. Это гуталиновое амбре казарм, въевшееся в единственный цивильный костюм, который все равно надеть некуда; это зеленая тоска палатки с вонью пятидесяти портянок; это молодая жена, не знающая куда себя деть зимним вечером. В войну старший лейтенант - это бывший председатель колхоза или директор школы, заведующий домом политпросвещения, начальник райпо, разжалованный, как тот же Сарафанов, капитан, в конце концов. А де Руис Хименес не мог быть раньше счетоводом ОРСа или разжалованным капитаном - для этого у него было слишком гордое лицо.
- Курите, товарищ Хименес.
- Благодарю, командир, - испанец протянул открытый портсигар. - Подарок отца с Большой Земли.
- Из Москвы?
- Никак нет. Воюет под Сталинградом, штурман.
- Вы, я вижу, направились по его стопам.
Широко улыбаясь, Хавьер расцвел лицом.
- Я уже третий пилот в нашем роду. Сеньор Руис был в республиканской авиации, а дед королевской.
Оконце машины скрипнуло, и оттуда выглянул сонный Михей.
- Ага, как же! - Сарафанов, потянувшись, облокотился на двери. - Ты хоть одного немца сбил?
Руис налился смуглым румянцем и, не считая возможным ругаться в присутствии командира, сказал что-то неразборчиво.
- А ну, вылазьте! - Я прижигал взглядом отсыпавшихся в машине оперативников. - Устроили гнездо.
Ребята изобразили строй, с интересом поглядывая на черный мешок в моих руках.
- Боевая задача: Помощь в зачистке территории и попутное исследование отдельных кварталов. В нашем распоряжении седьмой ОПРМ, автомобиль, оборудованный радиосвязью, асинхронизаторы и личное оружие. Кроме того, нам выделена единица оружия нового типа - универсальный карабин Кастякова-Добровольского с автоматической настройкой и подачей боеприпасов. Я протянул блестевшую серебром и никелем винтовку.
КАСКАД - предел мечтаний любого спеца, и почему Евграф оснастил именно мою группу, я пока не знал. Было их крайне мало, и давали такие карабины лишь под серьезное дело. Личный состав уже обучали владению КАСКАДом, но мне хотелось, чтобы народ почувствовал "глубину момента":
- Это оружие разработано советскими учеными, здесь в Ленинграде, специально для боевых частей ОСКОЛ. Его характерным отличием от систем, применямых ранее, является принцип универсальности. Двойная система распознавания "чужака" в течение доли секунды выбирает режим работы КАСКАДа и автоматически посылает нужный заряд в казенник. Конструкция подачи боеприпасов 4+2, системы Добровольского включает в себя дублированный поражающий заряд четырех основных типов: кислотный, аргентосодержащий, электрохимический и патрон термопоражения. Благодаря унификации боеприпас можно заменить в зависимости от предполагаемой сложности обстановки на трассирующий патрон для МЗО*, либо компакт-фугас.