– Поздравляю, Алиса, можешь взять с полки пирожок, – язвительно сказала я, подняв на нее взгляд и заметив, какое обеспокоенное у нее лицо.
Если бы я не знала ее так хорошо за все эти годы, что мы жили вместе, я бы решила, что она просто переживает за меня, но я слишком хорошо знала ее характер.
– Не повышай на меня голос. Я старше тебя.
– Очень вовремя ты об этом вспомнила, конечно. Слушай, Алиса, я не собираюсь тут выслушивать, что тебе не понравилось. Я устала и хочу спать, а ты, если что-то не нравится, выход знаешь где.
– Выгоняешь сестру? Не боишься, что я матери нажалуюсь?
Алиса покачала головой, как в индийских фильмах, когда они выказывают неодобрение, а я поняла, что за этот прошедший год я выросла, а Алиса осталась прежней. Но если раньше я боялась ее и опасалась, что она действительно пожалуется маме, то сейчас смотрела на нее, как на глупого подростка, который не знает, как еще привлечь внимание.
– Жалуйся.
Мой непоколебимый и уверенный ответ сбил ее с толку. Она открыла рот и застыла, не зная, что еще сказать, чтобы заставить меня оправдываться или извиняться. Я же молча налила себе чай и сделала бутерброды, не собираясь больше тратить время на эти глупости. В отличие от Алисы, которая вся горела от желания высказать то, что она думает.
– Нет, Соня, ты не поняла. Я расскажу ей всё.
– Всё – это что, Алиса? Если ты не заметила, я больше не завишу от родителей, в отличие от тебя, поэтому не боюсь, что ты расскажешь что-то, что их отвернет от меня. Уж не знаю, какие небылицы ты собиралась придумывать, но мне всё равно. Я ясно выразилась? А тебе советую повзрослеть. И не выдумывай, что приехала сюда ради того, чтобы наладить сестринские отношения. Мы обе знаем, что ты тут из-за Ника. И не стыдно тебе волочиться за парнем? У тебя есть хоть капля гордости?
Я встала, высказала всё, что думаю об Алисе, и понесла посуду в раковину, собираясь ее помыть. Но в этот момент Алиса отмерла и начала чуть ли не истерить.
– Да кто ты такая, чтобы говорить мне о гордости, Соня? Забыла, что это ты когда-то бегала за Ником и отбила его у меня? Как крыса, общалась с ним в сети за моей спиной. Так что кому-кому, а не тебе говорить мне о том, что потеряла всякий стыд. Я решила вернуть то, что принадлежит мне.
Я оставила посуду в раковине и обернулась к Алисе, наклонив голову набок, пытаясь понять, говорит ли она всерьез или просто язвит. Но к моему ужасу, она действительно считает Ника своей собственностью.
– Знаешь, я многое хотела бы тебе сказать, но сейчас вижу, что это бесполезно. Поэтому просто собирай свои вещи и проваливай, Алиса. Я не нанималась выслушивать твои оскорбления и терпеть твой противный характер. Мы терпели тебя только потому, что боялись, что ты пожалуешься маме, но ты только что дала понять, что мне нечего бояться. А они ведь даже не присылают мне денег, всё дают тебе, так что мамины крики я как-нибудь потерплю.
Алиса явно не ожидала, что я буду действовать и говорить жестко, поэтому потеряла дар речи и молча смотрела на меня какое-то время. Я едва держалась, так как меня рубило, но решила проследить за тем, чтобы Алиса точно ушла и больше нас не беспокоила.
– Ты что, меня выгоняешь? С утра пораньше?
Она была в таком шоке, что даже не могла произнести никаких оскорблений. Другая на ее месте, возможно, взяла бы свои слова назад, чтобы не остаться без крыши над головой, но только не Алиса. Она была слишком горда для извинений и лишь поджала губы.
– Скажи спасибо, что не на ночь глядя. Ты успеешь на утреннюю электричку до дома. Если отец лишил тебя содержания, ты всегда можешь вернуться к родителям. Мама всегда тебя примет, накормит и денег даст. Ты же у нас любимая дочь.
Я прикусила язык, ругая себя за то, что эти слова вырвались из моего рта непроизвольно. Несмотря на то, что я пыталась похоронить обиды глубоко внутри, они прорывались наружу, с чем я не могла справиться.
Алиса сразу увидела эту слабость и усмехнулась, дернув уголком губ.
– Так всё дело в этом, Соня? Ты просто завидуешь тому, что я всегда была идеальной дочерью, в отличие от тебя, и поэтому мама любила меня больше?