Глава 3.1
Воцарилась гробовая тишина. Я не знала, кто был неприятно удивлен больше, я или Леся.
– Как это не вопрос? – задала я вопрос вслух и, наконец, разулась.
Мы с сестрой снимали однокомнатную квартиру и спали вдвоем на диване, так что я никак не могла понять, куда едет Алина. Мало того, что мы два года с ней не общались даже по переписке, так она еще и не предупредила о своем приезде сама. Будто спряталась за мамой, как обычно, решив, что она сделает всё за нее.
– Вот так. Разве ты не знаешь маму? Тетя Ира если что решила, так ее танком с места не сдвинешь. До тебя она дозвониться не смогла, и я сначала полчаса выслушивала, какая ты безответсвенная, и зачем только тебе телефон нужен, а уже потом она в ультимативной форме заявила, что наша лафа закончилась. Сказала она, конечно, не так, но я тебе передаю в максимально правдивой форме ее слова. Имела-то ввиду она это. Алинке жить негде, денег на отдельное жилье нет, а в общаге наша принцесса жить не будет.
– Чего это вдруг? – фыркнула я. – Жила же как-то до этого.
– То до этого, – закатила глаза Леся. – А сейчас она ведь дочка крутого бизнесмена, золотая молодежь. Не положено ей плебейской жизнью жить.
– Вот именно! – воскликнула я и взяла в руки телефон. – У нее отец так-то состоятельный, в смысле денег нет?
Раздраконенная неприятными новостями за день, я набрала маму и ушла на кухню, прикрыв за собой дверь. Нам предстоял разговор тет-а-тет.
– Наконец-то. Соизволила позвонить мне, – начала мама с сарказма и цоканья. – Олеся передала тебе новости?
– Да. Почему Михаил не может оплатить ей отдельную квартиру? Она ведь последний год в пентхаусе живет. Почему здесь также нельзя?
У нас с Алиной разные отцы. До ее девятнадцати лет мы не знали, что мой папа – ей не родной. Как оказалось, мама когда-то была влюблена в другого парня, забеременела от него, и он ее бросил, уехал заграницу. Мой папа, Георгий Отрадный, давно был влюблен в мою маму, Ирину Косорукову, и попросил ее руки, а затем всю жизнь воспитывал Алину как родную, не делая между нами различий.
Так мы и жили, пока спустя девятнадцать лет на пороге нашей квартиры не объявился Михаил Медведев, успешный бизнесмен, который, как оказалось, маму не бросал, а поверил какому-то наговору и потому уехал. Подробностей я так до сих пор и не знала, никто не спешил меня в них посвящать, но свое любопытство я держала при себе.
– Мам? – позвала я ее, когда в ответ на мой вопрос зазвучали тяжелые вздохи.
– Да нам платить нечем, Алин. У нас с папой автокредит, знаешь же, что мы новую машину взяли, иномарку, – заулыбалась будто мама, а вот я заскрежетала зубами. С тех пор, как объявился этот Михаил, мама всё пыталась соответствовать и капала отцу на мозги, что им нужен респектабельный автомобиль, дескать, им уже под сорок и пятьдесят, а у них старая волга на семью. Я знала, что она просто не хотела ударить в грязь лицом перед бывшим возлюбленным, и не одобряла лишних трат на ненужные вещи. Но кто ж меня спрашивал.
– И? Причем тут вы, мам? Алинку, насколько я знаю, Медведев содержит.
Или, вернее, сказать, она сосет из него бабки. Вслух я этого, конечно, не сказала, но мнение у меня про их отцовско-дочерние отношения сложилось уже давно.
– Содержал, Софочка, содержал, – вздохнула мама. – Она на прошлой неделе подаренную им машину разбила.
– Опять?
Это уже было не в первый раз, и каждый он дарил ей новую снова.
– Да. Его Жанин, – заскрежетала зубами от злости мамы, – устроила ему истерику, а он взял и пошел у нее на поводу. Машину ремонтировать отказался и аренду пентхауса нашей Алиночке не продлил. В общем, урезал ей бюджет, так что она сейчас с нами живет. Я через неделю, как он остынет, поговорю с ним, не дело это, когда родной отец плюет на свою дочь. Тем более, из-за какой-то посторонней женщины.
В голосе маме плескался яд. Она ненавидела эту женщину, жену Михаила, с которой у него трое детей. Я промолчала, но не удивилась, что ее терпение окончательно лопнуло. Алина и мама изрядно так присосались к их семейному бюджету, успешно играя на его чувстве вины. Любая бы вспылила.