Когда Диму уволили, он пустился во все тяжкие. Денег не хватало катастрофически. Обратиться за помощью к родителям Марина могла, но не хотела. Выкручивалась как-то. Неизвестно, на сколько бы ее хватило, если бы не свекровь. Это черствая и не самая приятная женщина всей душой полюбила внука и ради него готова была на многое. Поэтому она, молодая пенсионерка, уволилась с работы, чтобы сидеть с внуком, дав снохе возможность выйти из декрета. Вскоре Марина переселилась к ней, а Коля остался в гостинке. Она заперла бы ее или сдала, но тогда бы он стал заявляться к ним, в свой родной дом, пугать Сашеньку.
Мальчик, надо сказать, рос чудесным ребенком. Нравом пошел в мать, и Марина со свекровью нарадоваться на него не могли. Одно плохо, постоять за себя не мог. Поэтому из садика пришлось забрать и вернуть под опеку бабушки.
А Димон снова исхудал, потерял зубы, а после очередной драки загремел в тюрьму. Женщины сказали Саше, что папа уехал на заработки. На пять лет. От его имени писали ему письма, поздравительные открытки и покупали подарки.
Со свекровью Марина сроднилась. Нет, она не научилась ее любить и даже понимать, но вынуждена была признать, что ближе ее никого нет. Они ругались очень часто, а если бы не ангельский характер Марины, делали бы это беспрестанно. Но при Саше – никогда. Они берегли своего мальчика.
С «вахты» Димон вернулся больным. Туберкулез плюс хромота (неправильно сросся перелом). Марина пожалела его, стала помогать. Муж жил в той же гостинке, которую женщины пять лет сдавали, чтобы лишняя денежка в семье была. На работу его не брали, а пенсия по инвалидности мизерная. Марина таскала мужу продукты, стирала ему. Он уже не пил, чувствовал себя плохо. Вскоре занедужила свекровь. Через два года слегла. Марина разрывалась между ней и мужем. Все сама делала, Сашеньку ограждала. Он прекрасно учился, и она не хотела отвлекать его от учебы. Денег в семье нет, так что в институт он должен поступить сам, на бюджет.
Все эти годы у Марины не было мужчины, да она и не мечтала о нем. Даже о Ричарде Гире, что все еще смотрел на нее с выцветшего плаката. Молодая и беззаботная никому не нужна была, а кто на нее теперешнюю позарится? Ложась спать, Марина пыталась грезить о принце, как когда-то, но отключалась почти мгновенно.
…Первым ушел из жизни Дмитрий. И свекровь, только начавшая ходить, вновь слегла. Марина похоронила супруга, сделала ремонт в гостинке и снова ее сдала. Саша рвался переехать туда – он уже учился в институте, – но она не позволила. Как ребенка без присмотра оставить? Еще спутается с дурной компанией! Или шалаву себе заведет, а та его мгновенно окрутит. Из деревень такие девицы приезжают, что Олька-многостаночница диву дается (на их завод много подобных устроилось).
Свекровь еще три года протянула. Последний из них мучила Марину припадками ярости, и все же, когда она умерла, та горько плакала несколько дней. На работе все твердили: отмучилась ты, выдохни… А как выдохнуть, когда в горле ком?
Саша женился в двадцать один год, еще студентом. На деревенской. Училась с Сашей в одной группе, жила в общежитии. Сначала показалась она Марине славной: на лице ни грамма косметики, толстая коса, юбки ниже колена. Тургеневская барышня. Оказалась наглой и хваткой, но Саша был с ней счастлив. Привык к женской опеке, и из-под маминого крыла перекочевал под женино.
Вскоре у них дочка родилась. Марина помогала чем могла. Но сноха с благодарностью принимала только деньги и требовала, чтобы свекровь уступила им двушку, а сама переехала в гостинку. Та так и сделала, когда внучке исполнилось полтора годика.
На пятидесятилетие Марина подарила себе первую заграничную поездку и полетела не как большинство «новобранцев» в Турцию, а в Индию. Хотелось не только пузо погреть под жарким солнцем, но и поездить по стране. Марина, как и многие в СССР, выросла на индийских фильмах. До Гира и Рурка с плакатов на нее смотрели Митхун Чакроборти и Амитабх Бачан.
Она полетела на Гоа. Оттуда ездила в другие штаты, и это было невероятно интересно. Не так, как в кино, конечно, по-другому. Кроме всего прочего, Марину поразило, что индусы видят в ней красивую женщину. Они не просто отвешивали ей комплименты – восхищались. В их глазах Марина читала искренний восторг. И вожделение! Кому-то было бы обидно, а ей нет. Она похоронила в себе женщину давным-давно. Да и какой она была? Плохонькой. Такую не грех и со скалы сбросить, как в древней Спарте.