Как-то за пивком сестра разговорилась с Барбарой, и та призналась, что когда-то была Брюсом.
– Муж знает? – поинтересовалась та.
– Конечно, ведь я оставила «перчик».
– А я считала его ханжой.
– Он такой и есть. Просто для меня сделал исключение, потому что полюбил, а я сделала его счастливым!
Эту историю сестра рассказала Абрамову, когда он поделился с ней новостями о Дениске. Она его хорошо знала, ведь два подростка-волейболиста дружили и ходили друг к другу в гости.
– Товарищ майор, можно? – услышал Абрамов. Опять кто-то явился и даже не постучал, просто дверь толкнул. Он подумал было, что вернулся Васек, но голос принадлежал женщине.
Матвей только что распечатал фотографии Анны Гребешковой, присланные на почту, и принялся их рассматривать – так лучше, чем с экрана. Поскольку качество плохое, детализации нет, а на обычных снимках любая картинка иначе воспринимается.
Подняв глаза, он увидел ее…
Анну.
Но не такой, как она выглядела на фотографиях. Там – секс-бомба. Очень яркий макияж, который выделяет все: и глаза, и губы, и скулы. Волосы забраны в хвост на макушке, концы выкрашены в розовый. Матвей не сразу узнал ее, но на фото совершенно точно была она.
– Здравствует, Анна Николаевна. Вы разве не уехали?
– Вернулась. Поговорила с мамой, поспала немного и на первом автобусе обратно в город.
– Как она восприняла новость?
– Расстроилась, заплакала. Но я пока не готова сказать, что отца убили. Наврала, что умер от сердечного приступа.
– А сами зачем вернулись?
– Хоронить. Вы верно сказали – нехорошо это, если у человека родственники есть, а его в последний путь никто не провожает.
Он смотрел на нее и млел…
Как дурак!
Такая Аня славная! Не сногсшибательная, как на фотографиях из клуба, а всего лишь симпатичная, но нежная, удивительная… и немного дурная. Имелась в ней какая-то сумасшедшинка, которая обычных девушек превращает в особенных.
– Ко мне зачем явились? – спросил Матвей.
– Хотела все узнать. Как расследование продвигается, не нашли ли убийцу, когда можно тело забрать и прочее…
– Могли бы позвонить.
– Мне выйти из кабинета и набрать ваш номер? – Ее сразу как подменили. Напряглась, ноздри раздула, и если бы Матвей верил в энергетику, то сказал бы, что она стала враждебной.
– Нет, у меня к вам вопросы. И хорошо, что вы явились по собственной инициативе.
– Слушаю вас, – сухо проговорила Аня. Лицо ее расслабилось, но тело напряжено: руки скрещены, ноги тоже.
– Помню, я спрашивал, не посещали ли вы за время пребывания в городе каких-то заведений. Вы сказали, что только бигмаки ели.
– Нет, еще чизбургеры с капучино. Триста рублей за хостел, двести на пожрать. Когда я экономила на быстрой лапше день, на второй могла зайти в макдак.
– Угу… – Матвей поиграл фотографиями. – А сколько вы не ели вообще, чтобы сходить в «Хрусталь»?
– Куда?
– Клуб на набережной. Туда, по-моему, даже девушек бесплатно не пускают.
– Не понимаю…
Тут Матвей выбросил на стол снимки – как карты, пусть и большие.
– Только не говорите, что это не вы.
Анна уставилась на первый снимок, секунд через двадцать перевела взгляд на второй. До третьего не дошла – закатив глаза, она выдохнула:
– Да, я была в «Хрустале». Хотела познакомиться с нормальным парнем.
– В клубе?
– В теории это можно сделать где угодно.
– А на практике?
– Не знаю, у меня небольшой опыт, и я впервые оказалась в большом городе. Решила выбрать самое популярное заведение – «Хрусталь». Хоть он уже и с налетом ретропыли, а все равно марку держит. Вот я и пошла туда.
– С выкрашенным в розовый хвостом.
– Я же колхозница и не знаю, как тут у вас принято…
– В ту ночь в туалете убили женщину.