Она достала из сумки пачку сильных обезболивающих и закинула в рот сразу две таблетки. Запила их остывшим чаем, что стоял с утра, если не со вчерашнего дня.
– У меня такое хорошее предчувствие было, – сказала Анна Ивановна, снова усевшись на стул. – И так мне фартило… Но прокололась на мелочи.
– Вы сейчас делаете признание? Если да, то его надо запротоколировать.
– Я просто с тобой беседую, остальное – потом. Сейчас просто хочу выговориться.
Но вместо того, чтобы начать рассказ, она закрыла глаза и погрузилась в странное состояние, похожее на летаргию.
– С вами все в порядке? – поинтересовался Матвей.
– Нет. Голова все еще болит. Жду, когда пройдет. Не торопи…
И он не стал.
Когда минут через пять Анна Ивановна открыла глаза, в них не было муки, одна усталость, и Абрамов задал ей первый вопрос:
– За что же вы их так?
– Кого именно?
– Злату и Николая.
– За дело.
– А поподробнее?
– О Кольке я тебе уже рассказывала. Что еще надо?
– Ладно, принимается. А чем вам Ортман насолила?
– Эта сука увела у меня мужика. Семочку, пчеловода моего.
– А вы у Варвары – Коленьку. Но она вас не прирезала.
– Потому что у нее кишка тонка, а у меня нет.
– Насколько я знаю, Злата Эрнестовна только баловалась с вашим пчеловодом. Она не собиралась жить с ним и даже заводить постоянные отношения.
– Это еще хуже. Он для меня был всем, а для нее – только секс-игрушкой.
– Но вы же все равно с ним расстались. Прогнали, не простили. Так зачем убивать Ортман? Что-то у меня не складывается.
– Потому что ты главного не знаешь… – Директриса сняла парик и вытерла им вспотевший лоб. – Убила я его.
– Пчеловода? – Матвей даже не пытался скрыть свое удивление.
– Ага, – беспечно подтвердила Кулеж. – Мне теперь все равно, засадят на столько, что я в тюрьме и умру, так что буду колоться по полной. Сема стал первой моей жертвой. На нем я прием с отверткой опробовала. Было у меня их несколько штук. Покупала для ДК оптом, но и себе оставила. Свезла на дачу, еще не зная о том, для чего пригодятся. Думала, только в хозяйстве.
– Получилось не только.
– Точно, – весело поддакнула Анна Ивановна. – Но самое смешное – он ее и затачивал. У меня станочек есть на даче, и я попросила его наконечник заострить, чтоб отверткой дырки пробивать, как шилом. Семен быстро управился. Там-то я его и убила.
– А труп куда дели?
– Зарыла на участке. Поверх посадила куст декоративного шиповника – прижился идеально. А машину его в реку загнала, есть в ней омут.
– Когда это было?
– В июле.
– И что, никто вашего пчеловода не хватился?
– Так я всем сказала, что он уехал, а его бывшей жене и дочке дела до него не было, обобрали и ладно. Никому он, кроме меня, был не нужен, в том числе Злате.
– Она очень лестно о нем отзывалась, зря вы…
– Обзываю колхозником? Знаю я, была у нее – просила отстать от Семы. Но она и не подумала. И ладно бы приняла как мужа своего, так нет же. А он все к ней рвался. Сидит на МОЕМ диване, жрет МНОЮ приготовленный борщ, в трениках, что куплены на МОИ деньги, а думает о другой. Я уже проходила это…
– Да-да. С Николаем и его, как вы говорили, селянкой. Но ее вы не убили.
– Она полюбила его, и я простила.
– А Николаю все же нет?
– Все же нет, – эхом повторила она.
– Оксана Панина вам помогала?
– Кто?
– Дочь ваша. От Николая. Она в «Кристалле» работала диджеем.
– Вам и об этом известно?
– Анна Ивановна, все тайное рано или поздно становится явным, так что давайте говорить откровенно. Вы ведь собирались облегчить душу, не так ли?
– Нет у меня души. Но я старая, люблю поболтать. А с кем, если не с тобой? Всем остальным вру – той же Оксанке. Она такая дура: поверила, что Злата ее мать. Мне сначала просто хотелось, чтобы ее вместе со мной еще кто-то ненавидел, но потом ситуация вышла из-под контроля. Я столько лжи нагородила, это просто ужас!
– Про нее потом. Давайте правду.
– Колька твердил мне, что хочет детей, жаждет, можно сказать. Но Варвара все не беременела, поэтому он и стал на сторону поглядывать. Роди она, и он бы с ней остался. А у меня уже климакс, месячных нет по полгода. Не думала я, что могу забеременеть. До этого не предохранялись, и только один ребенок и аборт. Потом ничего. А я вела активную половую жизнь.
– И все же вы забеременели?
– Это выяснилось позднее. Колька уже от меня ушел, я пыталась его вернуть, приезжала в село, в ноги падала. Растолстела тогда страшно. Чуть умом тронулась даже. Наверное, поэтому не поняла, что беременна. Когда ребенок начал пинаться, сообразила, что к чему. Купила уколы, стала колоть, чтобы избавиться от него. Но не скинула, родила у себя на даче. Да легко так! С сыном мучилась двадцать часов, а дочку как выплюнула. Да, она была маленькой, весила пару кило от силы, но все равно…