- Ничего. Этого достаточно.
- Как твоя голова? Больше не кружится?
- Нет. Все хорошо. Теперь все хорошо. Ты ведь… не прогонишь меня сегодня ночью?
- Господи, конечно нет, - голос Чарли дрожал. – Прости меня за все, что я сказала тебе. Я была совсем не в себе. Я просто очень испугалась, когда ты заговорила о… о нас. О другом варианте наших отношений.
- Я знаю. Знаю. Ничего. Забудь об этом, Чарли. Я не сержусь на тебя. Я рада, что ты сейчас со мной.
- Это самое малое, что я могу для тебя сделать, - шепнула Чарли.
Какое-то время они лежали молча. Сумерки окутали маячную комнату. Чарли запустила руку в волосы Тэсс и осторожно перебирала пряди. Кажется, Тэсс это успокаивало. А вот сама Чарли успокоиться не могла.
Первый ужас от случившегося прошел, и вместо него пришло медленное осознание, которое было еще хуже шока. Проклятое воображение рисовало такие картины, от которых приступы тошноты подкатывали к горлу с новой силой. Чарли не могла приказать своему воображению заткнуться. Это было сильнее ее. Картины того, как это чудовище издевается над Тэсс, красными вспышками загорались в мозгу. От мысли о том, что грубые руки посмели лапать эту хрупкую красоту, на Чарли накатывала волна отчаянного бессилия. Такое чувство бывает, когда пытаешься закричать во сне и никак не можешь. Грубые руки сломали Тэсс, уничтожили. Отобрали невинность, жизнь. Растоптали ее.
- Ты плачешь, - сказала Тэсс.
- Нет, - Чарли попыталась солгать, но дрожащий голос ее выдал. Она и сама не заметила, как заплакала. Сил сдерживаться не осталось.
- Плачешь, - вздохнула Тэсс. – Не смей жалеть меня. Мне от этого только хуже становится.
- Я… не жалею тебя, - всхлипнула Чарли. – Я плачу от собственного бессилия. От того, что ничем не могу помочь тебе. От того, что не знаю, что сказать. Вообще не знаю, что делать. От того, что не могу оградить тебя от этого. От того, что меня не было в тот день с тобой рядом, я не вытащила тебя из этого подвала и не убила этого подонка. Я хочу убить его, но не могу. Я ничего не могу теперь.
- Не надо. Не говори так. Зачем ты мучаешь себя, если все равно уже ничего не исправишь? Как ты могла оказаться в том подвале, если ты даже не знала меня при жизни?
- А если все-таки знала? – Чарли заплакала еще сильнее. Она наконец-то готова была признать это вслух. Перед Тэсс.
- А если знала, то ты не могла быть со мной каждую секунду. К тому же, не забывай, что я умерла после тебя. Как ты могла мне помочь, если ты была уже мертва, была здесь, в этом мире? Тут уже ничего не поделаешь. И в этом точно нет твоей вины. Такое просто случается. И все.
- Прости меня, - Чарли уже давилась слезами, ее плечи дрожали.
- За что?
- Это я должна тебя сейчас утешать, а не наоборот.
- Все в порядке, - прошептала Тэсс. – Зато теперь я точно знаю, что я тебе не безразлична.
- Ну конечно не безразлична.
- Тогда поговори со мной. Расскажи мне что-нибудь. Как в ту ночь, в лодке. Тогда мы обе сможем забыть о том, что случилось.
И Чарли заговорила. Сначала это давалось ей с трудом – ее душили слезы, но потом в голос вернулись твердость и уверенность. Чарли говорила и гладила Тэсс по волосам. Она говорила всю ночь. А на рассвете Тэсс наконец-то смогла уснуть. А Чарли молилась о том, чтобы в снах Тэсс нашла свое забвение. Сама Чарли спать не могла. И ей казалось, что никогда уже не сможет.
========== ЧАРЛИ. Аккорд # 16 ==========
Через год после первого сенсационного альбома The Four Of Spades вышел второй, не менее сенсационный. К тому моменту Чарли уже исполнилось двадцать. Журналисты называли ее «Королевой готического рока» и «Дамой Пик». Едва ли не каждый день в Интернете открывался какой-нибудь новый фан-сайт, посвященный творчеству группы или же просто Чарли. Пожалуй, вторых сайтов было даже больше. Льюис был прав – Чарли каким-то непостижимым образом удавалось влюблять в себя людей.
И наконец-то Чарли научилась этим пользоваться. За прошедший год в ее постели побывало довольно много девушек. Конечно, Чарли не вела циничных списков, но была уверена, что этих девушек точно было не меньше двадцати. Она устала. От бессмысленного секса, всегда такого однообразного и тупого. Устала от девиц, которые вешались на нее и рыдали в ее присутствии от безудержного телячьего восторга. Уверенность Чарли в том, что среди этих бесконечных девиц ей хоть когда-нибудь попадется нормальная, начала угасать. Все они просто хотели ее. Никто из них не стремился заглянуть Чарли в душу и узнать, чего она хочет, о чем думает. Они были уверены, что и так все о ней знают. Ведь они прочитали все интервью с ней и побывали на всех ее концертах!
Начали появляться и девушки, которые стремились продолжить отношения. Они явно целились на большее, чем просто одна ночь со звездой. Чарли же старалась обходить таких дальновидных дамочек стороной. Она была уверена, что им нужны только ее деньги, ее популярность. Им хотелось засветиться на первой полосе в роли новой девушки «рок-звезды». Хотелось украсть у Чарли хоть маленький кусочек славы.
А Чарли презирала таких женщин. И стоило хоть кому-то из них намекнуть на продолжение отношений, как Чарли сбегала. Она с горечью осознавала, что больше не может никому доверять. Предательство Дженни проложило первую трещину в ее доверии к людям, а последовавшая за этим популярность сделала пропасть между Чарли и нормальными человеческими отношениями еще шире. Она могла доверительно общаться только с членами своей группы.
Озабоченная проблемами в собственной личной жизни, Чарли не замечала, что у членов ее группы тоже появились с этим проблемы. Причем большие. Но самое главное – она не замечала проблем своего лучшего друга. Ричард стал каким-то отстраненным и замкнутым, и однажды вечером, когда они были одни дома, Чарли решила поговорить с ним об этом.
Ричард валялся на диване в гостиной и читал ноты новой песни Чарли. Обычно он всегда напевал мотив себе под нос, но сегодня по его сосредоточенному и мрачному лицу Чарли поняла, что дело совсем плохо. Она принесла с кухни и поставила на столик перед Ричардом стакан молока и тарелку печенья.
Ричард в изумлении уставился на Чарли. Такая заботливость была ей совсем не свойственна.
- Кто бы ты ни была, верни мою Чарли обратно, - пошутил Ричард.
- Да ладно тебе, что уж я совсем сволочь? Не могу позаботиться о своем друге? – проворчала Чарли, усаживаясь рядом на диван.
- Ладно, Чарли, кончай. Что тебе надо?
- Да ничего мне не надо! – обиделась Чарли. – Просто ты с таким грустным видом читал партитуру, что я решила, что моя песня совсем хреновая, и захотела тебя задобрить.
- Ну что ты, - Ричард улыбнулся и потянулся за печеньем. – Песня потрясная. Как и всегда.
- Тогда что ты сидишь весь вечер с такой рожей? Это у меня вечная депрессия, а с тобой-то что?
Ричард вздохнул.
- Не знаю… просто устал наверное.
- Когда ты врешь, у тебя краснеют уши.
- Черт, - выругался Ричард и закрыл уши руками, словно это могло его спасти.
- Ну серьезно, в чем дело?
- Я… не уверен, что могу поговорить об этом с тобой.
Вид у Ричарда стал виноватым, а Чарли обиделась уже по-настоящему.
- С каких это пор у тебя появились секреты от меня?
- Это не секрет, - Ричард замялся. – Все это очень странно. Я еще сам не могу с этим разобраться.
- Ну так расскажи мне, разберемся вместе. Это связано с каким-то человеком?
- Да, - кивнул Ричард. Его лицо стало таким же бледным, как в тот вечер, когда Ричард признавался Чарли в своей нетрадиционной ориентации. Чарли заметила, как Ричард вытирает вспотевшие от волнения ладони о штаны.
- Ты… влюбился, что ли? – внезапно догадалась Чарли.
Ричард начал краснеть.
- Мне кажется… что да.
- Ну и кто этот счастливчик? – обрадовалась Чарли. – Выкладывай все!
- Именно поэтому я и не хотел говорить с тобой… Этот человек вовсе не счастливчик. И ты хорошо его знаешь.