========== Чарли и Тэсс. Осколок № 18 ==========
Ноябрьские дни были похожи на тягучую сладкую патоку. Они словно слиплись друг с другом, превратившись в один нескончаемый день, заполненный одними и теми же действиями и одним и тем же чувством вины. Каждый день Чарли выходила на балкон звукозаписывающей студии, наблюдала за последним полетом умирающих листьев и курила. Она мечтала о выходных, чтобы скорее встретиться с Тэсс, разорвав однообразную цепочку будней, и ненавидела себя за это.
Чарли никогда не считала себя слишком уж хорошим человеком. Она всегда считала себя обычной, одной из многих. Она была просто человеком, со своими достоинствами и недостатками, к которым можно привыкнуть. И слишком уж аморальной Чарли себя тоже не считала. Она никогда никого не обманывала, и честность в отношениях, в любых, будь то любовные отношения, дружеские или просто связь на одну ночь – была для нее на первом месте. Честность всегда была для Чарли синонимом морали.
Но в те долгие ноябрьские дни Чарли впервые ощутила себя по-настоящему аморальным и отвратительным человеком. Ей казалось, что она обманывает всех. И саму себя в том числе. Ей казалось, что она обманывает Дженни, утаив от нее истинные причины, по которым Тэсс подарила ей ту музыкальную шкатулку две недели назад. Но Чарли боялась, что если бы Дженни узнала о них, она потребовала бы, чтобы Чарли немедленно прекратила встречаться с Тэсс. И Чарли вновь и вновь ощущала себя обманщицей и лицемеркой, когда вспоминала, как они с Тэсс сидели на крыше заброшенного поезда, и как сильно ей не хотелось домой. В тот момент Чарли думала, что если бы это было возможно, она осталась бы с Тэсс в том поезде навсегда. И это было неправильно. Это было странно. Это было очень плохо по отношению к Дженни.
Также Чарли казалось, что она обманывает Ричарда. Она пообещала ему, что постарается уделять Дженни больше времени, чтобы у той не оставалось причин для ревности, но не делала этого. Она продолжала убегать вместе с Тэсс, как только наступали выходные. И Чарли все замечала, замечала, как Ричард смотрел на нее, когда она уходила куда-нибудь вместе с Тэсс. Его взгляд говорил: «Чарли, одумайся. Вспомни, что ты пообещала мне! Ты сейчас должна быть с моей сестрой, а не с этой девочкой!». Но Чарли не одумалась. И не собиралась одумываться. Каждое воскресенье она убеждала себя, что это в последний раз, что все следующие выходные она проведет вместе со своей девушкой. Но всю неделю ее грызла такая тоска, что Чарли хотелось прыгнуть с балкона вслед за падающими с деревьев листьями. И Чарли ждала выходных, снова ждала их, чтобы скорее увидеть ее. Увидеть Тэсс. Она так ни разу и не отменила ни одну их встречу. Просто не смогла. Не потому, что Дженни просила ее не делать этого, не жертвовать этим, а потому, что просто не могла. У нее не было сил это сделать.
А еще она обманывала Тэсс. Обманывала каждый раз, когда говорила, что у нее все в порядке. Больше всего Чарли хотелось поговорить с Тэсс обо всем, но что она могла сказать? «С тех пор как ты подарила мне ту шкатулку, я совсем потеряла покой»? Или может: «Моя девушка ревнует меня к тебе»? Или «Нам не стоит так часто встречаться, потому что Дженни и Ричарду это кажется странным. Нам не стоит, но я не могу ничего с собой поделать, потому что скучаю по тебе. Потому что я безумно скучаю по тебе, Тэсс».
И Чарли молчала, и все ее невысказанные слова, все ее чувства и эмоции копились внутри, чтобы в один прекрасный день, а точнее вечер, вырваться наружу.
В ту пятницу Чарли забрала Тэсс из школы, и они поехали погулять в заброшенный парк на берегу озера, где они не были уже почти год, с прошлого Рождества. Тэсс была веселой и без конца шутила, так что даже мрачное настроение Чарли к концу того вечера было уже не таким мрачным. Впрочем, расслабилась Чарли ненадолго.
На обратном пути Тэсс включила в машине музыку, рассказывала про школу и жевала жвачку. Она складывала в рот одну подушечку за другой и надувала пузыри один больше другого, чем приводила Чарли в страшное необъяснимое бешенство. В салоне машины пахло мятой, и у Чарли кружилась голова, а дорожные огни расплывались перед глазами.
- Посмотри-посмотри, Чарли, вот сейчас я огромный пузырь надую… - сказала Тэсс и слегка вытянула губы. Пузырь у нее действительно получился огромным, Чарли видела это даже боковым зрением. Она старалась, изо всех сил старалась не смотреть на Тэсс в тот момент.
Пузырь лопнул, а Тэсс обиженно протянула:
- Чарли! Ты даже не посмотрела! У меня первый раз получился такой огромный!
- Если я буду смотреть на твои дурацкие пузыри, то кто будет смотреть на дорогу? – отозвалась Чарли сердито. – Не отвлекай меня всякой ерундой, если не хочешь, чтобы мы во что-нибудь врезались.
И Чарли была уверена, что они в самом деле могут врезаться во что-нибудь, потому что все это было уже слишком. Все эти проклятые пузыри – это уже слишком. Потому что Чарли видела перед собой Дженни, такую юную Дженни, которая надувала точно такие же пузыри и которая сводила ее с ума. И этот образ Дженни накладывался на образ Тэсс и растворялся в нем, и Чарли уже начинало казаться, что не было никогда никакой Дженни, и всегда была только Тэсс. Всегда была только эта безумная Тэсс, которая и Чарли заразила своим безумием. Неизлечимо заразила.
А потом Тэсс сказала то, что окончательно вывело Чарли из себя.
- Знаешь, Чарли, вчера одна девочка из школы предложила научить меня целоваться.
- Чего предложила?! – Чарли тут же забыла про дорогу и уставилась на Тэсс. Гул крови в ушах был таким громким, что Чарли едва расслышала ответ девочки:
- Целоваться, - повторила Тэсс беспечно. – Она всем это предлагала, вот и мне предложила.
- Что за странная девочка, которая всем предлагает целоваться?! – спросила обалдевшая Чарли.
Тэсс захихикала. Вся эта тема поцелуев ее безумно веселила, как и всякую девочку ее возраста. И Тэсс начала свой вдохновенный рассказ:
- Помнишь мою соседку по комнате, которая всем все про меня докладывала? Так вот, на каникулах у моей соседки появился парень. Он старше ее на год, и они уже встречались пару раз, но до поцелуев дело так и не дошло. Моя соседка испугалась с ним целоваться, потому что не умеет этого делать. А теперь она боится, что если они так и не поцелуются на следующем свидании, то он ее бросит… Чарли? С тобой все нормально? Почему у тебя такое лицо?
А Чарли в тот момент пыталась соотнести в уме тринадцатилетних девочек со словами «поцелуи» и «свидания», но у нее ничего не получалось.
- Парень? – выдохнула наконец Чарли. – А не рановато ли твоей соседке ходить на свидания?
- Ох, Чарли, опять ты за свое! Ты совсем от жизни отстала! У нас у многих девочек уже появились парни. А та девчонка, которая предлагала мне целоваться, встречается со своим парнем уже два месяца! Она говорит, что уже все умеет. И предлагала научить мою соседку и меня заодно.
- Господи, какой кошмар! Тэсс, ты ни в коем случае не должна соглашаться на это!
- Да я и не…
- Это просто отвратительно! Ты не должна слушать этих так называемых опытных девиц! – Чарли отчетливо ощущала, как внутри поднимается волна гнева, невысказанных слов и сомнений, и эту волну уже невозможно было остановить. – Даже не вздумай целоваться ни с одной из этих идиоток! Поцелуям нельзя научить, это происходит само собой, происходит естественным образом. В поцелуях главное не техника, а чувства! И твой первый поцелуй должен случиться по любви, а не ради обучения с этими идиотками!