Тэсс усмехнулась.
- Но тогда мы бы никогда не познакомились. Чарли.
- Вот и отлично. Зачем тебе знакомиться со мной? Ты моя фанатка, что ли? – напряглась Чарли.
- Можно и так сказать, - Тэсс пожала плечами. – Хотя, слово «фанатка» мне не очень нравится. Предпочитаю называть себя поклонницей.
- Хорошо, поклонница. И как же так вышло, что балерина увлекается тяжелым роком? – Чарли покосилась на девочку и тут же снова отвернулась, встретившись с ней взглядом.
- А ты думала, что балерины слушают только Чайковского?
- Ну… нет, не знаю, - смутилась Чарли. – Вообще-то я не против классической музыки. Сама ее люблю.
- Я тоже. Люблю классическую музыку и рок. А вот попсу терпеть не могу, - Тэсс скорчила забавную гримасу, и Чарли невольно улыбнулась.
- Я тоже не люблю попсу. Хотя, ты наверное и так все обо мне знаешь.
Чарли уже успела привыкнуть к тому, что когда она знакомилась с новыми людьми, те не давали ей ничего рассказать о себе и тут же перебивали репликами типа: «А я знаю, что ты любишь!» или «Ты рассказывала об этом в интервью». Поэтому она невольно ожидала услышать и от Тэсс что-то подобное, раз та была ее… гм, поклонницей.
- Я ничего о тебе не знаю, кроме того, что тебя зовут Шарлотта Брайтли, и ты родилась восьмого ноября, - Тэсс пожала плечами.
- Отлично, значит, ты не читаешь всю ту чушь, что пишут обо мне в прессе.
- Почему же? Читаю. Просто я этой, как ты сказала, чуши, не очень-то верю.
- Правда? – оживилась Чарли. – Значит, ты действительно считаешь, что ничего не знаешь обо мне?
- Да, - кивнула Тэсс. – Все, что я знаю – это лишь мое субъективное мнение. Составленное на основе твоих песен. Я предпочитаю вслушиваться в их текст, нежели вчитываться в интервью. Твои песни говорят о тебе намного больше.
Чарли не могла не отметить, что в свои двенадцать лет эта девочка употребляет много умных слов, которые прекрасно складывает в длинные предложения. Либо она и правда умная, либо просто умничает, желая произвести впечатление. Чтобы проверить это, Чарли решила задать провокационный вопрос.
- И что же обо мне говорят мои песни?
- Ну, прежде всего, они говорят о том, что ты довольно одинока, - не очень охотно ответила Тэсс. Не похоже было, что она хочет покрасоваться.
- Это я-то? Одинока? Чушь, - усмехнулась Чарли. – Ты разве не знаешь, что у меня есть прекрасные друзья, толпы влюбленных в меня поклонников, и, конечно, у меня есть девуш… ка, - Чарли запнулась, не зная, можно ли с такой юной особой говорить о подобном.
Но Тэсс словно бы не обратила внимания на замечание о девушке. Она лишь ответила:
- Ну откуда же мне знать, почему ты одинока.
- Да почему я одинока-то? – рассердилась Чарли. – То есть… почему ты считаешь меня одинокой?
- Потому что я слушаю твои песни, - невозмутимо ответила Тэсс. – Твое одиночество в них словно вшито. Я думаю, ты и сама это понимаешь. Уж не знаю почему, но ни твои друзья, ни твоя девушка, ни фанаты не делают тебя счастливой. Твои последние песни по-прежнему пропитаны грустью и одиночеством. Даже когда ты поешь о любви. Ты можешь сказать, что это просто коммерческий ход. Что ты поешь о том, что популярно и востребовано. Но мне почему-то кажется, что это не так. Я потому и полюбила твои песни, что ты всегда искренне пела о том, что тебя волновало.
Чарли открыла было рот, но так ничего и не сказала, смутившись и еще больше разозлившись на саму себя. Ей вообще не стоило затевать этот дурацкий разговор. Потому что когда промокшая до нитки малолетка начинала рассуждать о ее жизни, Чарли чувствовала себя полной идиоткой.
«Кстати, промокшая малолетка, похоже, рыженькая», - заметила вдруг Чарли, когда бросила косой взгляд на подсыхающие пряди волос Тэсс.
- Ты уж извини, - вздохнула девочка. – Не подумай, что я лезу не в свое дело. Ты спросила, я – ответила.
- Ладно, проехали, - пробормотала Чарли.
- На самом деле я не так давно слушаю вашу группу, - продолжала Тэсс. – Поэтому, возможно, чего-то и не понимаю. Если ты не считаешь себя одинокой, то не бери в голову мои слова. Я ошиблась, только и всего.
- Я же сказала, проехали, - бросила Чарли, не сумев скрыть своей досады и раздражения. И тут же, чтобы смягчить этот эффект, спросила: - И как же давно ты нас слушаешь? Точнее, как недавно?
- Два года.
- Два года?! – поразилась Чарли. – Вот это да! Ты начала слушать рок в десять лет! Даже я увлеклась им только в четырнадцать.
- Мне многие говорят, что я старше своих лет, - спокойно ответила Тэсс. – Я тогда ехала с отцом в машине. Он забрал меня из школы, и мы поехали в парк отдохнуть. Была отличная погода, и по радио играла твоя песня. Rock Show. Вот с нее-то все и началось, - Тэсс тепло улыбнулась собственному воспоминанию. – Я тогда почувствовала себя той самой маленькой девочкой, о которой ты поешь. Которая пришла на рок-концерт и ощутила весь этот драйв, о котором и понятия раньше не имела. Тогда у меня и появилась мечта обязательно попасть на твой концерт.
Чарли невольно улыбнулась. Ей было приятно, что эта девочка с такой нежностью вспоминает момент, когда впервые услышала ее песню.
- И как, твоя мечта осуществилась? – поинтересовалась она. – Тебе удалось побывать на моем концерте?
- Да. Правда, только через год. И мне пришлось идти с папой, одну меня пускать не хотели. Чувствовала себя полной дурой. Но концерт был шикарный. Тогда я впервые увидела тебя вживую. Услышала твой голос. Это было потрясающе. Вживую еще лучше, чем на записях.
Чарли снова смутилась. Ей уже сто раз доводилось слышать подобные комплименты, но почему-то из уст этой девочки они звучали как-то иначе. А еще она подумала, как это странно, что Тэсс увидела ее еще год назад, а сама Чарли ее еще не видела и даже не подозревала о ее существовании. Как будто Тэсс познакомилась с ней не сегодня, а еще в тот день, год назад, на концерте.
- Ты необычная, Тэсс, - призналась Чарли. – Я уже привыкла, что фанатки в моем присутствии либо робеют и не могут произнести ни слова, либо начинают липнуть ко мне, надеясь оторвать от меня кусочек на память. А ты не делаешь ни того, ни другого.
Тэсс усмехнулась.
- Во-первых, повторюсь, что я не фанатка. Я поклонница твоего творчества. А во-вторых, я понимаю, что ты обычный человек. Такой же, как и я. Я знаю, что однажды я тоже обязательно стану известной, и на балеты с моим участием будут приходить тысячи людей. Я буду танцевать в Бирмингемском королевском балете. И когда я стану известной, я не хочу, чтобы люди ко мне липли или заикались в моем присутствии. Признаюсь честно, я взволнована, что еду с тобой в одной машине, но все равно я стараюсь оставаться собой.
Чарли снова покосилась на девочку и невольно улыбнулась ее честности и амбициозным планам.
- Значит, ты собираешься стать звездой балета? Это похвально. Я тоже всегда знала, что стану известной, и, как видишь, это сбылось.
- Да. Я никогда не сомневалась в себе. В конце концов, то, что меня приняли в Королевскую балетную школу – уже показатель моего таланта. Не подумай только, что я хвастаюсь или выпендриваюсь.
- И в мыслях не было, - хохотнула Чарли.
- А ты любишь балет?
- Да, очень даже люблю. Как и оперу.
- Я тоже люблю оперу. Но, если честно, мне куда больше нравится, как ты поешь, - серьезно ответила Тэсс.
- Ну, спасибо, - смутилась Чарли. Сравнение с оперными певцами всегда ей льстило, потому что на их фоне Чарли частенько чувствовала себя ничтожеством.
Остаток пути они говорили об опере, балете и рок-музыке, обсуждая своих любимых исполнителей. Чарли была поражена, что Тэсс не пытается вытянуть из нее никакую личную информацию, как это обычно делали фанаты и журналисты. Они просто болтали о том, что им обеим было интересно. Тэсс продемонстрировала обширные познания в области как классической, так и рок-музыки. К тому же, выяснилось, что у них были похожие вкусы и взгляды. Чарли окончательно убедилась, что девочка не умничает и не рисуется. Она просто на самом деле такая. Умная, забавная, острая на язык, прямая.