Люпита допела благословение повитухи, пользуясь случаем дать передышку старым ногам, прежде чем отправляться на встречу с Широкой Шляпой. «Кто знает, хоть ты еще и совсем маленькая, Создатель, Тот, кто заставляет все расти, может призвать тебя к себе. Может быть, ты просто отойдешь у нас на глазах».
Люпита все еще слышала болтовню мосиуакецке — теперь голоса доносились с юга. Нужно их обуздать, пока они не сожгли дотла весь остров или не навели на нее Следопытов, но сначала она должна передать девочку Широкой Шляпе. В любом случае духи не могут двигаться против ветра, и вряд ли поблизости есть Следопыты. Скорее всего, Маскансисил был последним из них; белые уничтожили их вместе со всем племенем лениленапе — при помощи оспы и виски, если пули и договоры оказались бессильны.
Толпа, в основном мужчины, появилась вдали, на северном конце Малберри-стрит. Люпита сунула голенькую девочку себе под шаль, уткнув детское лицо между своими обвислыми грудями. Торопливо выскочила из подворотни и влилась в поток людей. И так же торопливо выбралась из толпы, словно беглый раб, пересекающий ручей только для того, чтобы повернуть обратно на другом берегу.
Становясь все оживленнее, словно собираясь на праздник, людская река текла на восток в Четхэм и потом на юг. Мужчины шли по засыпанным снегом мощеным улочкам, распространяя вокруг себя облако пара и нестройную песню; некоторые несли в руках ломы и большие мешки.
После неудачного высвобождения мосиуакецке появление толпы показалось Люпите огромным везением. Она глянула вверх — ну конечно, на луне ухмылялся Кролик. «Все проказничаешь, Точтли, — подумала она. — Никак потом превратишь их всех в индеек». Она позволила людскому потоку увлечь себя на юг, согревшись немного от тепла тесно прижатых тел. Добравшись до Бикмена, снова глянула на Точтли — и увидела нечто такое, что заставило ее юркнуть в тихий переулочек.
Южная оконечность острова светилась, словно рассветное зарево, медленно разгораясь в ясном, обжигающе холодном воздухе. Это зарево, гул мятежных голосов в голове и яростное возбуждение толпы подсказали Люпите, что ее страхи были не напрасны. Мосиуакецке летели на юг, пока их не остановил встречный ветер с Верхнего залива. И тогда они посыпались вниз, поджигая все на своем пути.
Люпита забилась в узкий проход между Таммани-Холлом и соседним зданием. В лошадином навозе, наваленном в проход владельцами магазинчиков, возились свиньи, с кряхтением зарываясь поглубже, чтобы не замерзнуть.
Лестница черного хода вела в запертый подвал. Люпита остановилась на верхней площадке немного передохнуть и тут почувствовала, насколько замерзла. Ни в коем случае нельзя об этом думать! Такие мысли только привлекут внимание раззадоренных духов, а она против них не устоит. Сняв шаль, Люпита замотала в нее Джейн. Девочка, не мигая, смотрела широко открытыми глазами и не шевельнулась, когда, пытаясь нащупать ее пульс, пальцы Люпиты задели волдыри на обожженной коже. «Хорошо, — подумала Люпита. — Хоть бы девчонка онемела от боли и дала мне время уладить все дела с Широкой Шляпой и уйти».
И тут же выругала себя за такую жестокость. «Не сердись, Нанауацин, я всегда глупею от страха».
Люпита порылась в своей сумке и вытащила глиняный горшок, тщательно завернутый в холстину. Сняла крышку, отдернув изрезанную стеклом руку от полыхнувшего жара, и убедилась, что выложенный внутри на второй крышке узор из киновари и угля не нарушен. Замерзшие пальцы не слушались — так и хотелось просто разбить горшок и разбросать осколки среди мусора. Но этим она бы выпустила мосиуакецке на свободу вместо того, чтобы разогнать их.
— Шиутекутли, — пробормотала она, — позови своих детей обратно. Они мне больше не нужны. Они тонут. Тонут.
Люпита стряхнула каплю крови с указательного пальца на узор из песка. Ветер переменился и с сердитым воем задул с запада. Люпита сгорбилась над горшком, прикрывая его от злобного бога. Если узор сдует до того, как она закончит заклинание, мосиуакецке сровняют город с землей. Через воду им не пройти, но Люпите с девочкой это не поможет.
— Они тонут! — закричала она, перекрывая вой ветра. Еще одна капля крови упала на песок, и Люпита глубоко вдохнула, с трудом втягивая воздух — ветер не давал дышать. Голоса в голове сердито и отчаянно загомонили, на глаза набежали слезы и потекли по морщинистым щекам. Черные точки заплясали в поле зрения, и Люпита выдула песок из горшка.