Можно подумать, напутствий не хватало.
К моему облегчению, она отпустила меня, возвращаясь к процессу открывания дверей. За дверями обнаружилась (и почему я не удивлена?) алхимическая лаборатория. Ослепительно белые стены, обитые мягкой плотной тканью, пол, сложенный из мрамора, и даже потолок — как и в коридоре, современный, с кучей распределённых по периметру комнаты точечных светильников. По правую сторону на уровне груди тянулась широкая стеклянная столешница, незримо вмонтированная в стену. На ней беспорядочно располагалось множество колбочек, баночек и аппаратуры, неизвестного мне назначения. У дальней стены высился каменный монолитный стол. Идеально чистый, словно только-только установленный. А по центру, как и положено любому мало-мальски практикующему алхимику — атанор.
Я даже забыла, что надо дышать, заворожено осматривая это великолепие. Из огнеупорного кирпича, соединённого между собой водонепроницаемой мастикой, конструкция, на самом дне которой был предусмотрен ящик для золы в один фут высотой. Он имел дверцу со стороны подачи воздуха. Высота очага была вдвое выше, чем ящик. Сооружение завершалось в верхней части двумя металлическими балками толщиной в большой палец. Сверху находится сводчатая крыша с отверстием посередине и заглушкой для него, и маленьким дымоходом в фут высотой.
Пока я в немом восхищении пялилась на главный предмет лаборатории, ведьма подошла к атанору. Она потянула за одну из балок, открывая реторту. Помещение озарили яркие огненные лучи. И эпицентр был внутри атанора.
Создатель. Атанор — действующий.
Ведьма запустила внутрь обе руки, собирая в ладони горсть порошка ржаво-коричневого цвета. Свою ношу она ссыпала в стеклянную банку.
— Огненная пыльца, — сухо прокомментировала женщина. — Вкуса нет. Ядовита. Легко растворяется в воде и других жидкостях. Легко воспламеняется. Может концентрировать иное пламя. Запах для человеческого нюха незаметный. Маги не определят. Только нечисть.
Бездна.
— А можно как-то избавиться от этого неудобства, — поинтересовалась ненавязчиво.
Получила в ответ такой возмущённый взгляд, что аж передёрнуло. Только вот сдаваться так легко я не собиралась. Стоило мне выйти за пределы её дома, и Артур сразу всё поймёт. Не для этого я так удачно оказалась здесь.
— Хотя бы при транспортировке, — добавила мягко.
Старуха сощурилась, несколько секунд обдумывая мой вопрос.
— Вербена подойдёт. Перебьёт запах. Если расстояние будет не слишком близкое.
Формулировка «если расстояние будет не слишком близкое» — меня не особо устраивала, но за неимением большего, буду довольствоваться тем, что есть. И надеяться, что смогу занять супруга чем-нибудь столь отвлекающим, что ему не придёт в голову залезть в ведьминский баул. Собой, например. Вот и повод будет.
— Хорошо, — согласилась нехотя.
Ведьма отставила банку в сторону, предварительно накрыв её такой же стеклянной крышкой и перевязав изделие тонкой бечёвкой.
— Активируешь сама, — сказала ведьма, намекая, что магически запечатывать содержимое мне придётся самостоятельно.
Хозяйка дома двинулась в сторону стола. Скрюченные пальцы прошлись по каменной глади, остановившись в точно определённом месте. Лёгкий нажим двумя пальцами — в столе открылась ниша. Оттуда бывшая чёрная ведьма, по совместительству практикующий алхимик, достала четыре колбы. С виду пустые. Только лишь пристально приглядевшись, поняла, что там есть содержимое. Просто жидкость была кристально прозрачна.
— Эликсир Аттиса, — обозначила она характеристику к этому предмету в своих руках. — Без вкуса, но тоже с запахом. Запах очень резкий, поэтому без особой надобности не открывай крышку. Только когда решишься использовать по назначению. К нашей всеобщей радости, запах не проникает в атмосферу, если крышка запечатана изначально правильно. Удерживает в сравнительно материальном виде что угодно, если температура не высокая. Воду, например, — намекнула ведьма на ещё одну стихию.
Я ещё не успела отойти от шока от того, что у ведьм оказывается есть такое сильное оружие против стихийников, как алхимик снова поразила меня.
— Поскольку данные творения были созданы изначально архимагом-воздушницей, которая была безнадёжно влюблена в мага земной стихии, сама понимаешь, против стихии земля и воздух мне нечего тебе предложить. Уж прости.