— Папуля.
— Да, солнышко.
— Я хочу в туалет.
— А может, потерпишь? Как выйдем на трассу, я остановлю у какого-нибудь кафе.
— Нет, пап, останови здесь, — заканючила она.
Он проехал вперёд, сдал чутка правее, съехал с основной грунтовой дороги и остановился. Настя покинула автомобиль и пошла в лес. Пройдя ещё немного, она расстегнула джинсы и присела на корточки.
— Смотри, братан, есть дичь, — услышала она голос парня.
— Её надо трахнуть, — завёлся второй.
Двое молодых парней, подвыпившие и слегка накачавшиеся лёгкими наркотиками, увидели Настю. Они оба были одеты как шпана — в чёрных, пропахших дизелем джинсах, в майках и разорванных и местами покрытых ржавчиной куртках нараспашку. Оба небритые, короткостриженые. Одного звали Лёша, второго Миша.
— Эй, красотка, не хочешь повеселиться? — подойдя к ней, рыгнув, произнёс Миша.
Она быстро натянула джинсы, пошла в сторону машины.
— Невежливо вот так уходить, сучка. — Подбежав к ней и схватив за плечо, повернул и отвесил тыльной стороной ладони пощёчину парень.
От удара боль пронзила её, ей показалось, что это не рука, а её приложили кирпичом. Слёзы брызнули из её глаз.
— Помогите, пожалуйста! — закричала она.
— Заткнись, сука, — повалил её и зашипел Миша.
Крики о помощи донеслись до её отца, он в мгновение ока покинул автомобиль и побежал в лес.
— Настя, дочка, что случилось? — крикнул он.
Но неожиданно увидел эту картину. Его как будто подменили, глаза налились кровью, скулы напряглись, словно струны арфы. Ладони сжались в кулаки. Он начал звереть, точно превращаться в оборотня в полнолуние. И он решил выпустить своего внутреннего зверя наружу. Геннадий без каких-либо эмоций подошёл и, схватив Мишу за куртку, потянул его на себя и кулаком вмазал по физиономии, затем последовал второй удар, а после третий — он точно боксёр отрабатывал удары на груше. После третьего удара Миша споткнулся и упал, повалившись на спину.
— Мой нос, мой чёртов нос, он сломал мне нос! — кричал, булькая окровавленными соплями, Миша.
Сгустки крови окрашивали пушистый снег, а также измазали ему щеки и бороду.
— Я убью тебя, подонок! — рявкнул отец.
Он сделал шаг, но в этот момент на него направил обрез Лёша.
— Не дёргайся, папаша, а то снесу тебе башку, — процедил он сквозь жёлтые никотиновые зубы.
Тот остановился и поднял руки вверх.
— Братан, ты как там? Живой? — спросил Лёша.
— Живой-живой, — ответил Миша.
— Что вы хотите? — спросил Геннадий. — У меня есть деньги, много денег, я могу их вам дать, и мы забудем про инцидент.
— Мы хотим трахнуть твою дочь! — выступил Лёша.
— Только троньте её, и я вас прямо в этом лесу разорву на куски! — крикнул отец.
— Ладно, папаша, не гони коней, успокойся, — предложил Лёша. — Но ты держишь нас за лохов, это ни в какие ворота, ты дашь нам денег, мы тебя отпустим, а потом ты нас операм сдашь вместе с потрохами.
— Нет, я хочу забыть про всё это поскорее и заплатить вам, — уже более спокойно предложил отец.
— Забыть не получится, будет так, как я сказал, — отчеканил Лёша.
Миша встал на ноги и тоже направил на Геннадия ружьё.
— Думаю, пойдём к нам на участок и там решим, что делать дальше, — заявил Миша.
— Отличная идея, — поддержал Лёша.
Миша подошёл к Гене и ударил его прикладом в живот. Тот согнулся в три погибели.
— Скажи своей дочурке, чтобы шла с нами, — наклонился и шепнул ему на ухо Миша.
— Дочка, солнышко, пошли, — взяв Настю за руку, произнёс Геннадий.
Они шли впереди, а Лёша и Миша сзади. Миша прикрывал свой нос правой ладонью, по которой шла кровь ручьём, а Лёша ткнул в голову Гены ружьё, тот почувствовал, как две стальные ноздри впились в затылок. От этого чувства его прошиб электрический разряд, проходящий по всему его телу и словно застрявший неприятной металлической занозой в мозгу. Они вышли к автомобилю.
— Пап, что вы так долго? — выйдя из автомобиля, спросила Лиза.
— Это бонус, — засиял, как новогодняя ёлка, Алексей.
— Не трогайте её! — рявкнул на него Гена.
— Ты глянь, да папаша с большим потомством.
Он подошёл, схватил девочку за руку.
— Папа, мне страшно, что случилось? — сквозь слёзы спросила Лиза.
— Не бойся, моя дорогая, всё будет хорошо, нужно делать, что велят дяди. — Сделав пару шагов, Геннадий схватил дочку за плечи, прижал к себе и начал успокаивать её.
— Вот как мы поступим, — высморкался на снег окровавленными соплями и скомандовал Миша. — Мы сейчас все грузимся в машину и едем к нам домой.