— Где-то на этом моменте должны появиться грабительские условия, —хмыкнула Летиция. Она достала из ящика в столе стакан и виски. Плеснула себе немного, посмотрела на золотистую жидкость и плеснула еще чуть-чуть. И еще чуть-чуть.
Амаль вздохнула.
— Платить налоги в казну Галстерры.
— Что еще?
— Участвовать в разработке их оружия, — добавила Амаль.
— Зачем бояться алхимического оружия, если можно забрать его себе, — усмехнулась Летиция.
— Заклинателям останется Темер, но они будут обязаны усиливать армию Галстерры в войне против Северной Пустыни, — совсем уже бесцветно произнесла Амаль. Летиция хлопнула в ладоши и обернулась к подруге.
— И ты считаешь это помощью? Нас гонят из нашего дома! А как же «общий враг»? Мои люди уверены…
— Это наши люди, — возразила Амаль. — И мы должны их защищать…
— Не предавая свои идеалы, — хмыкнула Летиция, делая глоток. — Я пока не вижу существенной разницы. Что в Галстерре на острове, что здесь — обложены со всех сторон, выкручиваемся сами как можем.
Летиция была уверена, что ее слова отрезвят. Приведут в чувство, вырвут из политических интриг, которые оплели Амаль, как чары. Но подруга вдруг вскинула голову и вмиг сделалась холодной, чужой. Скривила губы в мерзкой ухмылке.
— О каких идеалах речь, Летти? Ты думаешь только о том, как не потерять свою подпольную империю. Только дело вот в чем — мы уже все потеряли. Я прошу тебя помочь мне сохранить то, что осталось.
— Хочешь объявить им, что Галстерра нас всех спасет? Ну, давай, — Летиция кивнула на дверь и чуть заметно дернулась, когда заметила Эллиота, неслышной тенью стоявшего в углу. — Ты еще здесь?
— Всегда к вашим услугам, госпожа, — невозмутимо приосанился целитель.
— Сопроводи госпожу Мартинес.
Взгляд Амаль заледенел. Теперь настал черед Летиции вздергивать подбородок и кривить рот в ухмылке. Хотелось вывалить на подругу все, напомнить, что пока та искала лазейки в новых законах или самостоятельно выписывала их, Летиция занималась зачистками подполья, Летиция создавала крепость внутри города и она же почти вручную налаживала все производства и поставки. Но ведь Амаль этого не поймет. Она никогда не желала запачкаться, всегда посылала кого-то вместо себя. Вот только теперь у нее никого не было.
Когда Эллиот вернулся, Летиция долго смотрела на него. Оценивая, прикидывая. Словно собиралась не поговорить, а прыгнуть со скалы прямо на обнаженные камни.
— Госпожа..?
— Тихо, — взмахнула рукой Летиция. — Она считает, что все потеряла…
На ее губах заиграла хищная улыбка.
— Что же, в Темере нет места слабакам и трусам. Объявляй общий сбор на улицах.
— Вокруг квартала усилили оцепление, если полиция заметит…
— Общий. Сбор.
***
Элль сидела на стуле, поджав ноги. Глаза под опущенными веками бегали из стороны в сторону, но девушка изо всех сил жмурилась, чтобы не дать им открыться, и лихорадочно шевелила пальцами, будто перебирала невидимые бусины на четках или струны. Да, сравнение со струнами ей нравилось больше. Она улавливала их, хватала пальцами, натягивала и связывала между собой в узор. Аромат моря, треск и поскрипывание половиц — если сплести их вместе, то можно создать иллюзию, что ты на корабле.
Наконец, ей удалось подцепить кончиками ногтей слабую обвисшую нить, от которой кисло пахло проспиртованным телом. Нить послушно легла в ладонь, и Элль обмотала ею палец, морщась от ощущения — все равно, что запустить руку в чей-то вспоротый живот. И все-таки она потянула, приказывая появиться перед ней. Как приказывал странный и неведомый Раад сотворенному им гулламу.
Через минуту тишину разорвал стук.
— Кто там? — откликнулась Элль, хотя прекрасно знала, кто замер на ее пороге.
Вместо ответа — протяжный стон петель и повисший на косяке Доминик. Несколько секунд он смотрел в пол, потом с трудом поднял голову. Он был настолько пьян, что едва мог передвигаться. Мотнул головой, отбрасывая с глаз светлые волосы, и чуть не рухнул, но все-таки удержался и даже смог выругаться. Хотя, пожалуй, последнее не доставило ему особого труда.
Волоча ноги, он вошел в кабинет и закрыл дверь.
— Чего хотел? — тут же вскинулась девушка. — Где Ирвин?
— Его отправили по одному важному поручению, — еле разжевывая звуки произнес Дом. — Так что наконец-то мы одни, дорогая Элли. Я почувствовал, что могу скрасить твое одиночество.
— Еще раз меня так назовешь…
— Что? Напугаешь меня своими иллюзиями, крошка Элли? — ухмыльнулся он. Элоиза поймала себя на мысли, что угрюмый и трясущийся от похмелья Доминик импонировал ей даже больше. В кабинете моментально стало нечем дышать.