— Уже иду, — пробубнил Дом. Элль с размаху влепила ему пощечину, чтобы хоть как-то отрезвить. Доминик резко выпрямился и потер тут же раскрасневшуюся щеку. Прищурился, фокусируя взгляд на Элль. — Только не делай вид, что тебе это не понравилось, Элли.
— И в мыслях не было. Куда дальше?
— М-м-м, — поджал губы Дом. — Туда.
И указал на выход из грота.
Они залезли в лодку. Складывалось ощущение, что весь скромный флот башни был позабыт здесь еще со времен Реджиса. В лодке могли поместиться в лучшем случае трое, доски надсадно стонали, стоило на них наступить. Элль в очередной раз подумала, что дело дрянь, но тут же успокоила себя мыслью, что все может стать хуже в любой момент. Поэтому засучила рукава и принялась отвязывать лодку от дощатых мостков.
Дом взглянул на весла, как будто у них с ним были давние счеты, но все-таки принялся грести. Получалось неважно. За бесконечно долгие пару минут они так и не смогли приблизиться к зеву грота.
— Может, я…
— Ай, в Бездну! — выругался Дом и отшвырнул весла. Схватил бутылку из валявшейся под ногами сумки, встряхнул. Элль заметила быстрое движение пальцев. — Держись.
Времени задавать вопросы не было, Элль вцепилась в борт как раз вовремя. Алкоголь выстрелил из горлышка с громким хлопком, и лодка понеслась вперед, как галстеррский моторный катер на параде. Она подскакивала на гребнях волн, жалобно звякали бутылки на дне, Элль зажмурилась и вопила, Доминик хохотал, как умалишенный.
Через несколько мгновений в лицо ударил холодный ветер и мелкие брызги. Элль осторожно приоткрыла один глаз, чтобы увидеть башню, которая становилась все меньше и меньше. Еще минуту назад давившая своей монументальностью громада теперь напоминала сувенирную игрушку, и на секунду Элль показалось, что вдали от башни ей стало легче дышать. И поездка с ветерком перестала пугать, пощечины ветра больше не были хлесткими и обжигающими. И даже Доминик на долю секунды перестал казаться ей жуткой ошибкой природы. Она одернула себя, когда поняла, что улыбается ему.
— Лучше сделай несчастный вид, мы замедляемся, — сказал Дом и бросил опустевшую бутыль на дно лодки.
— И что…?
Элоиза обернулась, и ее тут же ослепил пронзительно белый электрический свет. Она выставила руку перед собой, сжалась, а Дом подскочил и начал размахивать руками и звать на помощь, неистово раскачивая лодку. Борт, в который вцепилась Элль, зачерпнул воды, и девушка тоже принялась кричать, точно позабыла, что умела неплохо плавать.
***
— Нашли еще двоих, — бледный, как полотно, матрос, отчитывался вице-адмиралу Велле и капитану, фамилии которого Ирвин так и не запомнил. Он вообще плохо соображал. Колдовство выжало из него почти все соки — буквально, — и заклинатель уже чувствовал, как начинают шататься плотно стиснутые зубы. Он старался не шевелиться, не говорить. Госпожа Мартинес, Ханнес и Пенни Лауб, будто сговорившись, убедили членов галстеррского флота, что парень в шоке от взрывов. Ему бы полежать, проспаться. Ирвин не спорил, пытался сохранить последние капли сил достаточно, чтобы не начать разлагаться на глазах у всей честной публики.
Но когда в кают-кампанию зашла промокшая до нитки Элль, Ирвин чуть не бросился к ней, как верный пес. Сбивающееся с ритма сердце несколько раз до боли ухнуло по ребрам. Он знал, что она справится. Не сомневался, что выйдет сухой из воды. Но когда следом втащился самодовольно улыбавшийся Доминик, заклинатель поник. И тут же напомнил себе, что сейчас есть дела поважнее душевных терзаний. Например…
«Например», — отчаянно цеплялся за нить размышлений он, но вошедшая Элль увидела его и улыбнулась с облегчением. Ирвин улыбнулся в ответ.
Капитан и вице-адмирал обреченно оглядывали своих новоприобретенных пассажиров. За ними стоял, сжимая и разжимая кулаки, бледный как полотно господин Лерой. Напротив них кутались в сухие покрывала Амаль, Пенни, Ханнес, Элль, Доминик и сам Ирвин. Спасенные переглянулись между собой. Первой заговорила Пенни, теребя край покрывало, точь-в-точь святая мученица.
— Как хорошо, что вы нас спасли, господа. Не знаю, сколько бы мы еще протянули в этом ужасном месте, — ее блеющий совершенно старческий голос как будто сбавил напряжение. Даже Амаль задышала легче, но не потеряла железной хватки.
— Я даже не буду спрашивать, кому пришло в голову стрелять в башню, — сказала она.
Мужчины переглянулись, задержали взгляды на Лерое.
— Вы пропали, госпожа Мартинес. А в городе начались беспорядки, — сказал он не очень уверенно.
— Все-таки начались? — хмыкнула Амаль.
— Да, — хором ответили все трое, после чего ведущую партию уже увереннее взял Лерой. — И господа любезно предложили предупредительный выстрел. Мы решили не делать мишенью город и выбрали Башню. По документам, она была заброшена.