Но, вопреки ожиданиям, их развели по отдельным каютам. Там горел электрический свет, как и повсюду на борту. Довольно широкие кровати были застелены свежими простынями. За узкой дверцей, которую Элль сперва приняла за дверь шкафа, оказалась тесная ванная комната с этой новомодной конструкцией, чтобы мыться стоя. При мысли о горячей воде и сухой одежде все тело зачесалось от морской соли, но Элль одернула себя. Не время поддаваться слабостям.
Разве что…
Она открыла дверь, и тут же наткнулась на матроса. Или офицера? Элль никогда в жизни не интересовалась военными званиями в соседнем государстве и, видимо, зря, потому что теперь судорожно искала, как обратиться к мужчине. Не придумала ничего лучше простого:
— Извините, господин… — судя по его выпученным глазам, начало было положено не очень удачно.
— Мисс, убедительно прошу не покидать каюту. Обед вам принесут сюда через пятнадцать минут, — он оглядел ее с головы до ног, видимо, желая сказать что-то еще, но промолчал. Элль же не думала сдаваться так запросто.
— А сколько мы тут пробудем?
— До тех пор, пока командование не отдаст приказ.
— Но… Я могла бы…?
— Мисс, — предупреждающе зыркнул на нее мужчина в форме. — У меня нет полномочий обсуждать приказы.
— Послушайте, господин, мне нужно проведать моего друга. Того, который выглядит хуже всех нас, ему очень плохо.
— Это того, который требует принести ему все спиртное на корабле или он за себя не ручается?
— Нет, второго, — смутилась девушка. Даже здесь Доминик умудрялся устраивать проблемы. Офицер кивнул, кажется, даже с облегчением.
— Если вы останетесь здесь и никуда не исчезнете в ближайшие пятнадцать минут, я узнаю, можно ли вам посетить его в лазарете.
— Он совсем плох?
— У нас краше в гроб кладут.
Элль кивнула и стиснула ткань блузки на груди. Золотая нить мерцала болезненно, обжигая сердце паникой.
***
Говард Редер дождался, когда остальные спасенные и капитан с вице-адмиралом выйдут, и только после того, как дверь кают-кампании плотно закрылась, позволил себе начать двигаться. Он махнул рукой, приглашая Лероя и Ричарда занять освободившиеся места за столом переговоров. Амаль прищурилась. Одна женщина в обществе четверых мужчин — по меркам Галстерры это могло стать поводом для скандала. Или причиной для беспокойства, но Амаль сохраняла хладнокровие. Редер явно это отметил.
— Я думаю, вы понимаете, мисс Мартинес, что мы все оказались в довольно непростой ситуации, — начал издалека Редер. Мужчины, все как один, уперлись локтями в стол и чуть подались вперед, будто были судьями, пришедшими предъявить ей обвинения за все пригрешения. Амаль стрельнула глазами, принимая вызов.
— Понимаю, что вы сделали предупредительный выстрел и попали в здание, полное людей. И это не особо способствует установлению мира или партнерства между нашими государствами.
Посол усмехнулся.
— Ваша версия о жертвах подпольного террора Летиции Верс заманчива, мисс. Но как вы думаете, подтвердят ли ее ваши спутники, если мы будем задавать им вопросы по отдельности?
— Попробуйте, — предложила Амаль. — Но для начала напомните, какое право вы имеете допрашивать граждан Темера? Лерой, тебе не кажется, что это все напоминает развязывание войны.
Где-то сбоку Ричард прыснул со смеху, явно довольный представлением. Посол тут же сбавил напор.
— Но мы можем обернуть эту ситуацию в нашу общую пользу. Алхимики получат свой собственный остров, где им не будет ничего угрожать, а Галстерра и Темер заключат всестороннее соглашение. К тому же, мы избавимся от вашей беды с подпольным бизнесом.
— Я думаю, мы нашли компромисс. Не так ли, Лерой?
— Так, — кивнул заклинатель. — Но я хочу получить Летицию Верс живой за то, что случилось с моей дочерью.
Глава 25
Линия оцепления лопнула сразу в нескольких местах, как будто кто-то специально распустил плетение чар, но ни заклинаний, ни сигилов Летиция не заметила. Не было и времени, чтобы смотреть по сторонам. Два человеческих потока схлестнулись, а она оказалась ровно посередине.
Заклинатели посчитали залп с кораблей сигналом штурма, и впервые за долгие годы алхимики были единодушны с ними. Взвинченные люди с обеих сторон жгли и давили друг друга. Летели ледяные иглы, завывали хлесткие жгуты ветра, трещало занимающееся пламя, хрустели камни, звенели разбивающиеся колбы, и из них по земле ползли потоки едкого дыма, от которого заклинатели теряли зрение, начинали кричать. Алхимики чертили в воздухе и на камнях сигилы, и чары окутывали нападавших на них.А те, кто совсем обезумел в пылу схватки, вцеплялись в соперников и принимались дубасить их всем, что попадется под руку.