— Смотри, мой искушенный напарник. Это — человеческие отношения. Когда время проходит, они могут… портиться. Засыхать, крошиться, покрываться плесенью, — она красноречиво разорвала румяную корочку и смяла нежный мякиш, так что в тарелку посыпались хлебные ошметки. — Ты можешь взять другую булочку, но что, если ты боишься, что с ней произойдет то же самое?
— Ну… — Ирвин пожал плечами, насмешливо улыбаясь. Как будто это все было лишь игрой.
— Или, — парировала Элоиза. — Это единственная булочка, которую ты можешь себе позволить. Или ты просто не хочешь другую. А она засохла, скотина такая. Что ты будешь делать?
Заклинатель воды открыл было рот, и каждая черта его лица лучилась невысказанной шуткой, но молодой человек все же дальновидно промолчал.
— Никогда не сталкивался с такой задачей, — честно ответил он.
Еще бы, — подумала про себя Элоиза. Посмотреть на него, так Ирвин светился благополучием и сытой жизнью. Элль вздохнула и принялась собирать крошки от первой булочки.
— Ты можешь попробовать размочить хлеб, срезать с него плесень. Что угодно, лишь бы хоть немного вернуть его к изначальному виду. Также и с любовными субстанциями. Если мы говорим о бытовом использовании. Возможно, люди пытались что-то исправить в своей жизни и решили, что пара капель зелья им поможет.
— А в итоге получили смертельный исход, — подытожил молодой человек.
Элоиза победно кивнула. И как он только стал детективом?
— А это не могли быть просто… любители поэкспериментировать? — спросил он. Элль развела руками.
— Это твоя работа и ты должен был рассказать мне, кем были жертвы. Узнаем, зачем они приобретали «Поцелуй смерти», сможем понять, кто его делает.
Ирвин кивнул и забарабанил пальцами по столешнице.
— Как насчет небольшой прогулки? — он стрельнул глазами в сторону Элль. Девушка сложила руки на груди и вскинула подбородок.
— У тебя появились светлые мысли?
— Тут неподалеку живет сестра Вайолет, — кивнул молодой человек. — Если ты права, то, скорее всего, сестра была в курсе жизни нашей жертвы.
Элль поежилась. Не то, чтобы она горела желанием общаться со скорбящей женщиной — кем бы она ни была — но слишком уж странно это все выходило. Если Летиция знала, что все так обернется, могла и предупредить.
«Все-таки наказывает», — решила Элль и кивнула, принимая приглашение.
***
Весна упрямо вступала в свои права. Ветер еще был промозглым, а временами и откровенно холодным, но солнце уже не спешило закатиться за горизонт. Оно зависло над рекой Солари, расстелило свой огненный шлейф, выглядывало полыхающим ликом в промежутках между домами. Элль ежилась под этим испепеляющим взглядом.
Улицы начали наполняться людьми. Они высыпали из магазинов и канцелярий, речных трамваев, развозивших их из лабораторий и с заводов. От наводнившей переулки толпы стало как будто нечем дышать. Элль сильнее куталась в мантию, и словно в ответ на это движение по коже пробегал мороз.
«Выглядишь очень подозрительно», — сказал внутренний голос, но Элль ничего не могла с собой поделать, только тихо злилась. Жизнь не готовила ее к тому, что она станет протеже королевы самой влиятельной банды в столице. И уж точно не было ни намека на то, что она вместе с блаженным детективом будет копаться в деле с кучей трупов. Ее дело маленькое — поводить руками, сказать «да» или «нет».
Ирвин же плыл рядом, меряя улицы прогулочным шагом. Заглядывал в витрины с любопытством школяра, то и дело тыкал Элль, указывая ей то на книжные магазины, то на цветочные лавки.
— Можешь не отвлекать меня? — шикнула она, когда наперсток терпения все-таки переполнился. Ирвин оскорбленно приложил руку к сердцу.
— Я просто пытаюсь узнать, что тебе больше нравится. Розы или лилии?
— Мне не нравятся цветы, — бросила девушка. — Я работаю с ними почти каждый день.
Ирвин издал удивленный смешок и в ответ на вопросительное подергивание брови Элоизы сказал:
— Я думал, ты каждый день занимаешься тем, что превращаешь воду в вино для госпожи Верс.
— Нет, — отрезала Элль и предварительно взвесила все факты, чтобы потом сказать. — Давай не будем отвлекаться от нашего дела.
— Сложно принять такие условия, когда перед тобой стоит незнакомка, пытавшаяся ускользнуть до рассвета и чуть не укравшая мое сердце.
— Мне твое сердце ни к чему.
Ирвин посмотрел на нее с любопытством. Элль выдержала несколько секунд его взгляда и уставилась в мостовую. Какая, собственно, ему разница? И зачем ей рассказывать ему что-либо, не связанное с делом?