Чтобы отвести подозрения, чтобы он думал, что ты действительно помогаешь ему, а не ищешь… этого идиота, — напомнила она себе и тут же захотела взвыть. В конце концов, она же не шпионка и не обучена всем этим подковерным играм и интригам. Доминик и полюбил ее за прямолинейность, за простоту и открытость. А теперь она прятала это все, как ребенок прячет в карманы конфеты, абсолютно уверенный, что взрослые не заметят распухшие от сладостей складки на одежде.
— Не переживай, — беззаботно проговорил Ирвин. Он взял на себя риск и подошел к Элль вплотную, выпростал из кармана руку и взял девушку под локоть. — Если бы мы не встретились на месте преступления, я бы каждый день проводил в «Колодце», пока целители не забрали бы меня с отказывающей печенью.
Элль на это лишь фыркнула. Звучало, как дешевая шутка. Накануне флирт Ирвина казался ей убедительнее. А может, она просто хотела, чтобы так оно и было?
— Возможно, если найдем отравителя, я выпью с тобой еще раз.
— Даже годовая премия так меня не мотивировала.
И снова эта его улыбка, заставляющая думать, что он ни капли не сомневается в собственных словах.
Элль на секунду стало тошно. Она отвела руку, выпутываясь из его хватки, и смерила Ирвина полным сомнений взглядом.
— Не многовато ли усилий ради случайной знакомой из бара? — этот вопрос всегда работал безотказно. Как пожарный кран, который тушит пожар страсти и неуместных мыслей.
Но этот парень оказался непробиваем.
— А если сама судьба вела нас друг к другу?
Элль еле сдержала смешок. Такие фразы она читала только в книгах. Причем, не в самых художественно ценных. И если в процессе чтения она еще могла умиленно вздыхать и оттягивать ворот рубашки, то теперь ей было одновременно смешно и неловко, как при изящном па, сделанном прямиком в собачью кучку. В груди пылало недоверие, выжигая остальные эмоции со скоростью лесного пожара.
— Послушай-ка, — она сбавила шаг, чтобы, медленно рассекая толпу, выглядеть достаточно сурово и зловеще, — ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о судьбе, так что перестань разбрасываться словами. Мы тут работаем, так что давай займемся делом, иначе катись в Бездну.
На ум пришла грешная мысль попросить Летицию дать ей другое задание, а на поиски Доминика поставить Эллиота. Целитель не вызовет никаких подозрений, а Эллиот и вовсе даже мертвого уговорит. Но внутри тут же острым уколом отозвалось осознание: Летиция только посмеется над ней. Напомнит, что Элль — единственное, что связывает ее с сыном. Потом пустит скупую слезу убитой горем матери, и у Элль больше никогда язык не повернется на эту тему. Отчасти ведь это и ее вина.
— Ладно, как скажешь, — пожал плечами Ирвин. — Но если ты вдруг захочешь поговорить о чем-то помимо трупов и зелий, то я всегда тут.
Элль только закатила глаза. Этот парень непробиваемый, как титановый щит, и назойливый, как голодный комар.
Дом сестры Вайолет Фареро найти оказалось непросто. Женщина жила в районе, который прозвали Кварталом Луж. Это была окраина похуже доков, постоянно заболоченная с провалами лакун, в которых застаивалась и протухала вода. Этот район вырос стихийно, когда с падением Реджиса в город хлынули беженцы, надеявшиеся восстановить себя в правах. Пока ждали восстановления, пришлось на время сколотить себе жилища. Сначала это были просто навесы и коробки тонких стен, но время шло, конструкции становились все более основательными и крепкими, а городские власти были слишком заняты, чтобы решать что-то с этой застройкой. Делегировали эту задачу одной из банд, а те просто взяли бедняков под свое крыло и разжились рабочей силой — как рассказывал Ирвин, перескакивая с кочки на кочку. Он то и дело оборачивался и пытался протянуть Элоизе руку, но девушка уверенно задрала подол мантии и следовала за ним след-в-след.
— Ты так спокойно говоришь об этом, — фыркнула она, когда им удалось выйти на более-менее ровный участок. На извивающейся улице был утрамбован свежий слой сухого песка. Видимо, местные сами скидывались и восстанавливали размытые дождями и приливами дороги.
К тухлой воде примешивался запах гари. В этой части города все еще топили печи и, судя по омбре, жгли там весь мусор, который не было жалко. Элль с тоской подумала о ванне в их Крепости и о том, с каким наслаждением она сдерет с себя одежду и сожжет ее, потому что вонь трущоб точно не сдастся под натиском мыла.
Как будто ей самой не приходилось так жить. Как будто от нее не несло помоями и дегтем, пока строился их дом на отшибе.
В цивилизованной части города отопление и свет проводили с помощью алхимических кристаллов — технологии, которую вот уже несколько лет Верховная Коллегия пыталась выгодно продать на экспорт, но безуспешно. Беда лишь в том, что не все страны доверяли разработке магов и предпочитали полагаться на созданное в Галстерре электричество.