— Наша хозяйка алхимик, — шепнула она Ирвину. Не стала добавлять, что, похоже еще и очень сильный алхимик, знающий старые методы, против которых боролась Верховная Коллегия.
— И как я мог упустить то, что указано в материалах дела? — ухмыльнулся Ирвин.
Старушка стояла на крыльце домика и, надвинув на глаза шляпку, старательно тыкала ключом в замочную скважину.
Элль и Ирвин застыли в нескольких шагах от нее, не решаюсь подойти, пока старушка сама не бросила им через плечо:
— Может, поможете? Или так и будете смотреть, как старая женщина мучается?
Ирвин глянул на Элоизу. Во всем его лице, в каждой черте читалась готовность что-то сказать, пошутить или сострить. Не оставляя ему возможности хотя бы начать говорить, Элль зашагала в сторону старушки. Хотя называть так женщину, живущую в собственном особнячке посреди самого дорогого квартала, язык не поворачивался.
— Здравствуйте, — Элль поднялась на крыльцо. — Меня зовут Элоиза, я…
— Кто ж знакомится-то на пороге? — старушка прижгла ее взглядом из-под полей шляпы. Лицо хозяйки дома уже давно утратило округлость и ровность черт, но даже стянутое сетью морщин, оно все равно оставалось живым и подвижным. Особенно горели глаза — большие, темно-зеленые, с желтыми крапинками, как у кошки. Во всех ее повадках было что-то кошачье: в том, как она неохотно поворачивала голову, чтобы одарить собеседницу взглядом, и протягивала руку, в которой была зажата связка ключей. Только сейчас Элль заметила, что несмотря на внешнее спокойствие, руки женщины тряслись.
Передав ключи, старушка стиснула пальцы на ридикюле.
— Не обращай внимания, дорогуша, — миролюбиво сказала она. — Я в последнее время сама не своя. Хотя, тебе ли не знать, раз ты пришла сюда с детективом. Здравствуй, Ирвин, дорогой.
Старушка метнула быстрый взгляд в сторону Ирвина. Заклинатель воспринял это как разрешение приблизиться.
— И вам не хворать, Госпожа Лауб.
— Все вашими молитвами, — отмахнулась госпожа. — И мы уже договорились при прошлой встрече, чтобы вы называли меня Пенни. Если только ваша спутница не будет ревновать.
— Не очень-то и хотелось, — буркнула себе под нос Элль, проворачивая ключ в замке. Дверной проем вспыхнул белым светом, на мгновение ослепляя, и тут же погас. Элоиза усиленно заморгала, а Пенни Лауб довольно хихикнула.
— Прости, милочка, должна же я убедиться, что вы с добрыми намерениями.
— Никогда не сунусь в жилище алхимика без приглашения, — прокомментировал Ирвин и перехватил дверную ручку, чтобы пропустить женщин вперед.
В отличие от остальных свидетелей, укрытых плащом скорби, госпожа Лауб излучала радость и жизнелюбие. Она небрежно, чуть ли не пританцовывая, сбросила шляпку и шаль, оставшись в серой мантии алхимика, но и ее позволила себе расстегнуть, демонстрируя яркое платье, совершенно не соответствующее ее почтенному возрасту.
— Так что вас привело, детектив и его очаровательная спутница? — спросила она. Махнула рукой, приглашая проследовать за ней.
Дом утопал в белых и голубых цветах. Вазы, ковры, обивка диванов, шторы — все радовало глаз и, хочешь того или нет, успокаивало. В проеме дверей, что вели на уютную кухоньку, выросла молодая служанка. Стоило хозяйке небрежно помахать одними пальцами, как девушка скрылась за дверями, а уже через минуту вернулась с подносом, груженым чайным сервизом и несколькими вазочками со сладостями. Элль попробовала вспомнить, когда ела в последний раз. Кажется, между адресами они с Ирвином купили по лепешке с сыром и кунжутом. Еда оказалась настолько жирной, что доедать ее было опасно для здоровья.
— Угощайтесь. Если, конечно, вы не считаете, что я, как единственная родственница моего бедного Луиса, должна скорбеть и истязать свое немощное тело, лишая его последних радостей, — кокетливо прокомментировала Пенни, внимательно глядя на Элоизу.
Девушка сидела на мягком, как облако, диване, и изо всех сил старалась держать спину прямо. Чуть улыбнулась.
— Не мне вас судить, госпожа Лауб, — она чуть склонила голову, ну прямо невестка на смотринах.
— А это зря, дорогуша. Нет ничего приятнее, чем поперемывать чужие кости и поучить других жизни. Итак, молодые люди. Зачем явились? Луис уже давно обитает в колумбарии, а его дух — надеюсь — все же пытается докричаться до Дремлющих богов.