— Видите ли, Пенни, — Ирвин с благодарным кивком принял из ее унизанных кольцами пальцев чашку и передал ее Элоизе, одними губами шепнув «расслабься», — как вы знаете, ваш племянник и его супруга стали не первыми жертвами этого…трагического отравления.
— О, если бы они оставались единственными, с меня бы ваши коллеги живой не слезли, — захлопала ресницами женщина и, поймав взгляд Элль, пояснила. — Я последняя из семьи Лауб и единственная наследница. В какой-то момент этот ужасно грубый детектив, ваш сосед по столу, позволил себе подумать, будто я специально убила своего племянника и его жену, якобы из-за ссоры о наследстве.
— А ссора-то была? — спросила Элль, заранее догадываясь, каким будет ответ.
— Конечно же, была! Как ее может не быть, когда у меня в собственности особнячок в квартале Рек, акции нескольких официальных алхимических мануфактур, а еще счета в банках? Это не секрет. Но я сразу сказала Луису, что он и его семья получат все после моей смерти. На том мы и порешили.
— И вот вопрос, который мы вам не додумались задать, — повинился Ирвин. — Как обстояли дела у Луиса и его жены? Ну, до несчастного случая.
Ярко накрашенные губы сложились в букву «о». Госпожа Лауб поспешила прижать к ним ладонь, удерживая в себе все вздохи и сожаления. Ее быстрые глаза забегали по комнате, пока не остановились на розетке с печеньем. Женщина взяла бисквит с изюмом и, не размачивая его в чае, принялась грызть.
— Опять засохли, — грустно вздохнула она. — Но вы все равно попробуйте. Я могу отложить вам с собой. К чаю они не очень подходят, но вот к ликеру или крепленому вину — очень даже.
Элль набрала в грудь воздуха, чтобы мысленно помолиться всем Дремлющим богам и попросить их о терпении, но теплая ладонь Ирвина легла ей на колено, обрывая нить размышлений.
— Обязательно, Пенни. Но что насчет Луиса и его невесты. Катрины, кажется?
— Катрины, — кивнула госпожа Лауб. — Не знаю, я не лезла особенно в их дела. Молодые совсем, в конце концов, но они иногда заходили в гости. И в последний раз Катрина попросила меня помочь ей на кухне, представляете? Где я, а где готовка? Но она была такой бледной, что я не могла оставить ее одну.
Элль непроизвольно подалась вперед.
— И что она сказала?
— Ну, довольно обыкновенную историю о том, что на второй год отношений Луис к ней охладел. Якобы, она чувствует на нем чужие духи и почти уверена, что после работы он с сослуживцами из военной лаборатории ходит на набережную увеселений. Я, конечно, предложила ей чаю с капелькой коньяка.
— Хороший рецепт, — поддакнул Ирвин.
— Само собой, но Катрина не унималась. «Вы же алхимик, госпожа Лауб, сделайте мне какое-нибудь зельице, чтобы милого вернуть», — она совершенно безжалостно передразнивала уже мертвую невестку. — Но я не согласилась. Решила, что они так меня подставят, напишут анонимный донос, мол, почетная дама в свободное от книжного клуба и театра время занимается распространением алхимических субстанций. А там и изъятие имущества и всех активов, а они тут как тут, мои миленькие. Так я тогда подумала. Может, все-таки добавить в чай коньяка?
— Не стоит, Пенни.
— Тогда я плесну себе, — жеманно повела плечами старушка и достала из ридикюля фляжку. — Мне ужасно тяжело об этом говорить, но знаете, что еще ужаснее? Если бы я знала, что Катрине действительно нужна помощь, я бы все равно ей отказала. Вы можете представить, каково это — жить с человеком, который души в тебе не чает, и знанием, что это не по-настоящему?
— А вам это знакомо?
— Конечно. До введения запрета и всех Чисток я так в первый раз замуж вышла. К счастью, Генри быстро скончался. Прямо у меня на руках.
На секунду Элль показалось, что она даже ощутила симпатию к этой пожилой женщине, но чувство быстро прошло.
— Мисс Элоиза бы с вами согласилась, — тепло улыбнулся Ирвин. Старушка с надеждой посмотрела на Элль и благодарно улыбнулась.
— Приятно знать, что молодое поколение понимает, когда нужно остановиться. Жаль, что так делают не все.
— А вы не знаете, — подала голос Элль, — где Катрина могла взять зелье?
— Понятия не имею. Если бы Верховная Коллегия не маялась дурью и не вводила бы новые запреты, этого бы и вовсе не случилось, — в узловатых пальцах появился белый платок, весь в подтеках помады и туши. — Я посоветовала Катрин вообще начать с малого и посетить гадальный салон. Может, она себя и вовсе накручивает?
— Гадальный салон? — не понял Ирвин. Пенни посмотрела на него, как на дурачка с ярмарки.
— Конечно, гадальный салон. Каждая уважающая себя женщина в непредвиденной ситуации сначала паникует, потом гадает, потом действует, — она перевела взгляд на Элоизу. — Ты-то хоть понимаешь, о чем я?