Она тяжело вздохнула и скрепя сердце подставила плечо. Ирвин благодарно приобнял ее и позволил отбуксировать себя к стене. Привалился к каменной кладке спиной и рассмеялся.
— Что смешного?
— Ты не хочешь ни к кому привязываться. Боишься, что тебе разобьют сердце?
— Бояться нечего, — ответила девушка. — У меня его нет.
И больше всего ей не хотелось, чтобы кто-то узнал, что это правда.
— Быть такого не может. Ты слишком хорошая для бессердечного человека, — расплылся в глуповатой улыбке Ирвин. Элль хмыкнула.
— Как будто люди не совершают плохих поступков из-за любви, — и прежде, чем он ответил, сказала. — Я вызову тебе кэб.
— Только не рассказывай никому, что я напился, — попросил молодой человек, глупо хихикая своей же шутке.
Глава 8
— Какие люди в нашей богадельне! — воскликнул Шон, как только переступил порог отдела. Ирвин, сидевший у окна, встрепенулся и как бы случайно прикрыл недописанным отчетом папку с делом номер сорок два — его прошлым делом, которое теперь передали Шону.
Да, Ирвин вел его не очень старательно и сам был бы рад соскочить, но вот незадача — он точно помнил, что умер из-за этого расследования. Его убили, а сегодня к двери квартиры подбросили воробья со свернутой шеей. Возможно, в ближайшее время стоит задуматься о переезде, но пока Ирвин точно решил разобраться как следует в случившемся. Причин было предостаточно.
Он перечитывал дело уже в восьмой раз. Рассматривал свои заметки и дополнения Шона, в надежде уловить что-то новое. Что-то, чего он прежде не замечал в силу невнимательности или желания отделаться от работы. Надо было отдать Шону должное — он взялся за дело основательно и скрупулезно дополнял заметки и отчеты Ирвина, которые тот вписывал как боги повелят. И все-таки не было ничего, за что зацепился бы взгляд. Ирвин уже собирался нести дело в архив, когда появился Шон — их самая ранняя пташка.
Простой парень из квартала Ливней. Родители ничем не отличились ни при Реджисе, ни до него, ютились в тесной квартирке в покосившемся домике и ужасно гордились сыном, которому удалось выбиться в люди. Как-то в курилке Шон сказал, что пошел служить в полицию, потому что у его семьи мошенники выманили деньги на покупку дома, да еще и навесили на них долгов, а полиция только развела руками. Нормальный парень, с принципами и упертостью барана, явно метивший на место капитана, чем вызвал у Джеймса Гана уважение и готовность всячески помочь. Полная противоположность Ирвина, которого пропихивали в отдел, используя все связи.
— И тебе привет, — заклинатель воды поднялся со своего места и пожал Шону руку. Тот удивленно посмотрел на коллегу.
— Не выспался? — но на рукопожатие ответил. Ирвин пожал плечами. — Как продвигается твое дело о смертоносных любовниках? Слышал, капитан подыскал тебе внештатного консультанта.
— Потихоньку, — отмахнулся Ирв. — Повторно опрашивали свидетелей.
Он без особых подробностей пересказал вчерашнее турне. Шон слушал, кивал, а уголки тонких губ то и дело приподнимались в плохо сдерживаемой насмешливой улыбке. Такой, которую иногда хочется кирпичом стереть.
— Просвета пока не видно, — констатировал заклинатель пламени.
— Похоже на то, — кивнул Ирвин, а внутри заскреблось неприятное чувство, как будто пока он разбирается с чередой нелепых случайностей, пусть и с жуткими последствиями, остальные занимаются настоящими расследованиями. Раньше его бы это не беспокоило, но сейчас покровительственная усмешка Шона заставляла сжимать кулаки.
— И как? — спросил заклинатель огня с вежливым участием. — Уже обнаружили, кто мог бы заниматься распространением?
Ирвин пожал плечами, не горя желанием рассказывать, что дальше его путь лежал в гадальные салоны. План был намечен безукоризненно — салоны, потом спуск в подполье к другим запутанным схемам Летиции. Потянут за одну ниточку, а дальше… От одной мысли об этом в груди заворочалась совесть. Еще ее тут не хватало.
Не успел он придумать, как перевести тему, в участок зашел Стенли. Вернее, первым зашла его кружка кофе, пахнущая гарью и жженой резиной, потом величественно вплыл живот, а затем и все остальное тело.
— О, какие люди, — хохотнул он, глядя на Ирвина. — Пытаешься реабилитироваться?
Заклинатель воды скрежетнул зубами, и несколько горячих капель кофе выплеснулись на руку Стенли. Толстяк зашипел сквозь стиснутые зубы и поставил чашку на стол, оставляя кофейные круги на дереве.
— Да чтоб меня…
Шон рядом тихо хмыкнул и похлопал Ирвина по плечу.
— Покурим?