— Как скажешь, — он придержал дверь, пропуская Элль вперед в душный бар, пропахший сыростью и прокисшим пивом. На секунду девушка замешкалась в темноте, так что Ирвин чуть не налетел на нее. Элоиза воспользовалась заминкой, чтобы развернуться, взять его за отвороты куртки и притянуть к себе. Ирвин среагировал мгновенно: его руки обвили талию девушки, а губы запечатлели легкий, почти целомудренный поцелуй, чтобы через секунду переместиться на нежную шею. Многообещающе.
Они наспех попрощались с Алколлегией и вышли на набережную Солари. По ту сторону вымощенной брусчаткой дороги, за веревочными перилами плескалась широкая река. По поверхности плясали отсверки Феррис и огоньки на борту речных трамвайчиков. Широкими масляными пятнами растекались отражения домов — добротных, пятиэтажных, на том берегу. Квартал Ливней же был темен, как кротовая нора. Элль сделала было шаг, но Ирвин схватил ее за руку и с силой дернул на себя. Мимо, дребезжа, пронесся экипаж и завернул за угол. Элоиза выругалась, но все-таки не упустила шанса прижаться поближе. Ирвин ласково провел рукой по ее спине, успокаивая, как будто поверил, что она и вправду испугалась. Огляделся и только после этого взял девушку за руку.
— Ты предпочитаешь трястись или качаться? — хитро подмигнул он.
— В зависимости от того, кто сверху, — парировала девушка. Ирвин рассмеялся в голос. Если до этого он просто выдавал усмешку с небольшим звуковым сопровождением, то теперь это был настоящий смех, хрипловатый и щекочущий уши.
— Думаю, экипажей на сегодня хватит. Будем качаться, — отметил он и подвел Элль к лестнице, спускавшейся к причалу. Хмуро куривший капитан — еще один заклинатель воды — приосанился, как только услышал их шаги, и принялся зазывать на все лады. Ни конкурентов, ни других клиентов на горизонте видно не было.
— Господин, госпожа! Мой катер к вашим услугам. Всего полсильвера.
— Совсем страх потеряли людей обворовывать, — задохнулась от возмущения Элль, но Ирвин уже оплачивал проезд и называл адрес.
С другой стороны, стоит ли спорить, если сорение деньгами становится частью прелюдии? Эта часть мимолетных свиданий с очаровательными незнакомцами особенно нравилась Элль. Все участники этого представления могли вести себя как угодно: выставлять напоказ все самое лучшее и, иногда, даже самое сокровенное, что в них было. Становиться сильными, независимыми, нежными, ранимыми, на несколько часов давать себе полную свободу, чтобы утром проснуться по будильнику, натянуть маску приличного человека и прилежного работника и с головой нырнуть в рутину. А главное, все это было бесплатно. Честность в обмен на честность, подкрепленную общей тайной и пропитанную взаимным желанием. Хотя афишировать такое увлечение не стоило — хоть женщинам и разрешили носить брюки и распускать волосы в общественных местах, к тесному общению с мужчинами до брака до сих пор относились как к верху аморальщины. Особенно людям профессии Элль. Но это лишь подстегивало азарт.
Галантно придерживая ее руку, Ирвин помог девушке взойти на борт. Потом снял свою куртку и бросил на влажные сидения. Капитан занял место на корме, развел руки и сделал несколько махов, как гребецЮ и катер заскользил по воде. Пару раз его дернуло в сторону, в эти моменты Ирвин приобнимал Элль и прижимал к себе, будто его спутницу могло ненароком выбросить за борт. За такую страховку девушка благодарила поцелуями.
Плевать, что подумает их капитан. Вообще-то, благодарить должен за то, что они держат себя в руках. Хотя немного вольности молодые люди себе позволили: Элль запрокинула голову, подставляя поцелуям шею. Ирвин охотно принял это предложение и, касаясь нежной кожи языком и губами, спускался все ниже. Пальцы умелыми движениями расстегивали ворот рубашки, пока не показалась стянутая корсетом грудь. Заклинатель наклонился, оставляя поцелуй на ключице. Элль подняла руку и провела кончиками пальцев по гладкой выбритой щеке, подцепила подбородок, заставляя поднять взгляд. А затем подалась вперед, жадно и требовательно припадая к его губам. Целовался Ирвин просто великолепно, мягко вовлекая и поддразнивая осторожными движениями языка, то отстраняясь, то прижимаясь всем телом, а от его запаха кружилась голова. Он пах сигаретами и еще чем-то свежим, терпким, как утренний воздух после ночного дождя. Элоиза прижималась к нему и жадно впитывала этот аромат, выгибалась навстречу прикосновениям и плавилась под его руками.
Катер свернул в один из боковых каналов Солари. Тут же от движения зажглись парящие фонари — плотные шарики с зачарованным пламенем. Коллегия огня получала огромные деньги на освещении городских улиц. В мягком свечении стали видны фасады домов с каменными балконами и свисавшими до самой воды облаками цветущего жасмина.