Ну да, конечно.
Журналистке понадобилась пара секунд, чтобы вернуть себе уверенность и решиться на еще один заход.
— Я понимаю, что ты беспокоишься. Ты достаточно близка к Летиции, возможно, даже знаешь ее лучше, чем все остальные, — Элль невольно поморщилась от этой правды. — Но вспомни, Реджиса тоже считали непобедимым. И все же нашлись люди, которые смогли объединиться, и они свергли его! Если это удалось им, то почему не может получиться у нас?
— Наверное, потому что нас только двое, — фыркнула Элль. — Или есть кто-то еще? Иллюстраторы газеты? Посыльные, которые разносят брошюры?
Милли поджала губы. Стиснула и разжала кулаки. Элль немного отвлеклась от последовавшей пламенной речи, пытаясь угадать, сколько ее собеседнице было лет. Двадцать, наверное, или около того. В ее возрасте Элль и сама думала, что сможет изменить мир. Что встретит любовь, будет заниматься делом, которое ей нравится, станет известным парфюмером-алхимиком. У нее будут друзья, покровители, семья. А что вышло? Она попала в неприятности, а человек, который клялся, что любит ее больше жизни, просто исчез, оставив наедине со своей матерью. Никто не спас Элль. Ни люди, ни боги. А теперь еще и какая-то пигалица пыталась убедить ее, что это она обязана сделать что-то для спасения других. Да какого хрена?!
— Вот что, — прервала тираду Милли и собственных мыслей Элоиза. — Если хочешь кого-то спасти, то начни с себя. Убери это все отсюда, сожги, спрячь. Не знаю. И сама уезжай куда-нибудь к дальним родственникам.
— Я понимаю, что ты беспокоишься обо мне и хочешь как лучше…
— Я просто хочу, чтобы ты свалила, — рявкнула Элль. Милли отшатнулась. — Сделай это, пока не поздно. И в храме больше не появляйся.
Но журналистка — видимо, она была абсолютно непрошибаемой, — только подшагнула к Элль и приобняла ее за плечи. А потом и вовсе прижалась к ней, как к матери или старшей сестре.
— Со мной все будет хорошо. Я всегда выхожу сухой из воды. Но если ты так хочешь…
Она пожала плечами и отстранилась. Пошарила в карманах и достала гремящую жестянку для леденцов. Подняла круглую крышку и достала оттуда один желтый шарик, терпко пахнущий лимоном.
— Вот, держи. Это стирает воспоминания. Если Летиция вдруг узнает обо мне и попытается спросить у тебя что-то, ты не сможешь ничего вспомнить. И совесть не будет мучать тебя, если ты продолжишь работать на нее, зная все, что я успела тебе рассказать.
Она вложила леденец в ладонь Элль, и кожа нагрелась от прикосновения магии. Элоиза тут же узнала плетение чар. Свободной рукой сжала кулек с драже от Пенни Лауб в кармане.
— Откуда это у тебя? — спросила она.
— От друзей, — улыбнулась Милли и кивнула на дверь. — Ну, иди. Только нож верни на место, он нам нужен.
Час от часу не легче.
***
— Капитан, вы меня вызывали? — Ирвин явился в кабинет Джеймса Гана, как на плаху.
Все на рабочем месте капитана имело угнетающий эффект: серые цвета, холодный свет ламп, но больше всего раздражал безукоризненный порядок. Невооруженным взглядом было видно, что у каждой вещи в кабинете было свое строго определенное место. Капитан разве что карандашом не обвел, где должен стоять стеллаж, где — диван, и в каком порядке на столе должны быть выложены карандаши и автоперья, чтобы в случае чего сразу обнаруживать мельчайшие погрешности.
Благодаря этой организованности в глаза бросались мельчайшие изменения. Например, папка с делом номер сорок два, лежавшая на чистом — без единой пылинки — столе.
— Вызывал, — кивнул мужчина и указал на стул по другую сторону стола. ожно было готовиться к экзекуции. — Как идет работа над делом о «Поцелуе смерти»?
— Продвигается, — пожал плечами Ирвин. Он постарался придать себе непринужденный вид, даже закинул было ногу на ногу, но под стальным взглядом капитана все-таки сел ровно. — Я направлял отчет о повторном опросе родственников жертв. И направил запрос об уточнении биографии Пенелопы Лауб…
— Вижу, у тебя достаточно свободного времени, чтобы выкрадывать из архива чужие дела и заниматься ими, — он поднял со стола папку и продемонстрировал обложку Ирвину. Как школьнику, которому хватило мозгов прятать дневник с плохими оценками под подушкой.
— Я просто…
— Тебе просто нужно заниматься делом, на которое я тебя назначил, Ирвин. А это, — он еще раз стукнул по папке, — оставь Аверу.
— Послушайте, я уже говорил, что произошел инцидент. Меня опоили и…
— И доставили в твою квартиру, да-да, — отмахнулся капитан. — Я не желаю с тобой спорить, Ирвин. Ты талантливый парень, умеешь находить общий язык с людьми и получать желаемое, даже если для этого нужно нарушить правила. Считай, что работа над делом об отравлениях — это мой способ найти применение твоим талантам.