ХЬЮМАН: Напротив, это интересно. Что вы имеете в виду, говоря «что-то в вас»?
СИЛЬВИЯ: У меня нет слов, даже не знаю, как и выразить. Это как… (прижимает руку к груди)… что-то живое, почти как ребенок. Но оно какое-то темное — и оно рождает во мне страх!
Хьюман протягивает руку, чтобы успокоить ее, она хватается за нее.
ХЬЮМАН: Вам было трудно высказать это?
Сильвия кивает.
ХЬЮМАН: На это нужно мужество. Мы еще поговорим об этом. А сейчас я хочу, чтобы вы сделали некую попытку. Я встану здесь и хочу, чтобы вы кое-что себе представили.
Сильвия с интересом поворачивается к нему.
Хочу, чтобы вы себе представили, что мы переспали друг с другом.
Она испугана, судорожно смеется. Он тоже смеется, словно это игра.
Я спал с вами. А теперь мы просто лежим рядом. И вы начинаете рассказывать мне кое-какие секреты, вещи, которые дремлют глубоко в вашем сердце.
Короткая пауза.
Сильвия (он обходит постель и целует ее в щеку), расскажите про Филиппа.
Сильвия молчит, его голову она не удерживает. Он выпрямляется.
Подумайте, и мы поговорим об этом завтра. Хорошо?
Хьюман уходит. Несколько минут Сильвия лежит неподвижно, потом напрягается, пытаясь согнуть колено. Не удается. Она хватается за колено, поднимает его, потом другое и остается в этой позе. Потом отпускает колени, которые распадаются.
Затемнение.
Скрипач играет, потом уходит.
Сцена шестая
Кабинет Хьюмана. Гельбург сидит. Входит Маргарет с чашкой какао в одной руке и с папкой для бумаг в другой. Подает Гельбургу какао.
ГЕЛЬБУРГ: Какао?
МАРГАРЕТ: Я часто пью какао, это успокаивает нервы. Вы похудели?
ГЕЛЬБУРГ: (недоволен ее любопытством). Да, немного.
МАРГАРЕТ: Вы всегда так много вздыхаете?
ГЕЛЬБУРГ: Вздыхаю?
МАРГАРЕТ: Может, вы этого уже и не замечаете. Пусть он послушает ваше сердце.
ГЕЛЬБУРГ: Нет-нет, со мной все в порядке. (Вздыхает). Мне кажется, я всегда вздыхал. А это что-нибудь значит?
МАРГАРЕТ: Не обязательно, но надо спросить Харри. Он сейчас закончит с пациентом. Я слышала, что ее состояние пока неизменно.
ГЕЛЬБУРГ: Да, пока ей не лучше. (Он нетерпеливо возвращает чашку). Не могу я это пить.
МАРГАРЕТ: А вы вообще правильно питаетесь?
ГЕЛЬБУРГ: (вдруг меняет тон). Вообще-то я хотел бы с ним поговорить.
МАРГАРЕТ: (резко). Я хотела как лучше.
ГЕЛЬБУРГ: Я просто не в себе, я не хотел вас…
Хьюман входит, пугая Маргарет. Она, обиженная, уходит.
ХЬЮМАН: Не стоит сердиться на нее.
Гельбург молча кивает, но его состояние остается прежним.
Этого больше не повторится. (Садится на стул). В любом случае я должен признать, что ее диагнозы иногда бывают очень точны. У женщин часто более точные ощущения.
ГЕЛЬБУРГ: Извините, но я прихожу сюда не для того, чтобы поговорить с вашей женой.
ХЬЮМАН: (веселая улыбка). Ну, перестаньте, Филипп, не будьте таким желчным. Что поделывает Сильвия?
ГЕЛЬБУРГ: (собирается с духом). Я не знаю, что она делает.
Хьюман ждет. Гельбург выглядит измученным. Теперь он берет себя в руки и смотрит на доктора с высокомерным выражением.
Я попробовал сделать то, что вы мне советовали: ну, с любовью.
ХЬЮМАН: Правда?
ГЕЛЬБУРГ: Решился попробовать.
ХЬЮМАН: Секс?
ГЕЛЬБУРГ: А что же еще? Гандбол что ли? Естественно, секс.
Эта открытая враждебность — загадка для Хьюмана; он сдерживает себя еще больше.
ХЬЮМАН: Вы имеете в виду, что сделали это или что собирались сделать?
Долгая пауза. Кажется, Гельбург не хочет продолжать разговор. Теперь он опять говорит продуманно.
ГЕЛЬБУРГ: Видите ли, мы не были по-настоящему друг с другом… уже давно… (поправляется)… то есть, особенно с тех пор, как это произошло.