МАРГАРЕТ: Ну и что мне с того?
ХЬЮМАН: Если тебе это так уж неприятно, то я передам это кому-нибудь еще.
МАРГАРЕТ: Ты все равно это не сделаешь. Я знаю.
Он задирает ей юбку.
Перестань, Харри, нам надо уже идти.
Она освобождается, он целует ее грудь.
ХЬЮМАН: Сказать тебе, чтобы мне хотелось с тобой сделать?
МАРГАРЕТ: Скажи. Но только хорошее.
ХЬЮМАН: Мы найдем себе остров, разденемся и поскачем на таком белом коне…
МАРГАРЕТ: Вместе.
ХЬЮМАН: Ты сидишь впереди.
МАРГАРЕТ: Естественно.
ХЬЮМАН: А потом пойдем плавать.
МАРГАРЕТ: Это замечательно, Харри.
ХЬЮМАН: Потом я вызову акулу, она подплывет близко-близко, так что мы только-только успеем выбраться из воды, и так обрадуемся, что спаслись, что бросимся в песок и…
МАРГАРЕТ: (закрывает ему рот). Иногда ты просто великолепен. (Целует его.)
Затемнение.
Играет скрипка, затем свет гаснет
Сцена вторая
На следующий день вечером. Спальня Гельбургов. Сильвия Гельбург сидит в инвалидном кресле и читает газету. Рядом с ней стул. Ей сорок с лишним. Это обаятельная женщина, в самом соку. Аккуратно расчесанные волосы спадают на плечи. На ней ночная сорочка и пеньюар. Она читает газету с напряженным интересом, иногда отрывает взгляд, чтобы представить себе что-то. Ее сестра, Харриет, которая несколькими годами младше ее, расстилает постель.
ХАРРИЕТ: Так что ты хочешь, бифштекс или курицу? Или для разнообразия ему захочется котлетку?
СИЛЬВИЯ: Не беспокойся, пожалуйста. Филиппу, правда, ничего не стоит кое-что покупать.
ХАРРИЕТ: Да что ты, я же все равно иду. У него и так хватает забот.
СИЛЬВИЯ: Ну, хорошо, тогда купи пару котлет.
ХАРРИЕТ: А ты? Тебе тоже надо поесть.
СИЛЬВИЯ: Да я и ем.
ХАРРИЕТ: Ну уж конечно — кусочек огурца? Смотри, какая ты бледная. Что такое, день и ночь читать одна газеты?
СИЛЬВИЯ: Я должна знать, что делается в мире.
ХАРРИЕТ: А врач-то хороший? Может, тебе надо к специалисту?
СИЛЬВИЯ: Пару дней назад он приходил с одним. Доктор Шерман из «Маунт Синай».
ХАРРИЕТ: В самом деле? И что же?
СИЛЬВИЯ: Ждем заключения. А доктор Хьюман мне нравится.
ХАРРИЕТ: У нас в семье ни у кого такого не было. Ну хоть что-то ты же должна чувствовать.
Пауза.
СИЛЬВИЯ: (поднимает голову). Да. Но внутри, не на коже. (Разглядывает свои ноги.) Я могу напрячь мускулы, но не могу поднять ноги вверх. (Проводит рукой по бедрам). Где-то там сидит боль, но не только здесь, а и… (проводит руками по всему телу) все мое тело кажется… нет, я не могу это описать: словно только что родилась и… при этом не хотела рождаться. Глубинная, жуткая боль.
ХАРРИЕТ: Ты не хотела рождаться? Это еще что такое!
СИЛЬВИЯ: (тихонько вздыхает, знает, что Харриет ее никогда не сможет понять). Может, найдешь хорошую утку. Если нет, возьми котлеты. И большое спасибо, Харриет, это так мило с твоей стороны. Кстати, а что решил Давид?
ХАРРИЕТ: Он не пойдет в колледж.
СИЛЬВИЯ: Не может этого быть! Стипендия есть, а учиться не хочет?
ХАРРИЕТ: Ну что с ним сделаешь? (Растерянно.) Он говорит, колледж не поможет ему найти работу.
СИЛЬВИЯ: Харриет, это ужасно. Скажи ему, я должна с ним поговорить.
ХАРРИЕТ: Правда? А я уж хотела тебя попросить об этом, но после того, что произошло (она показывает на ноги), я подумала, ты не станешь…
СИЛЬВИЯ: Да нет же, скажи ему, пусть зайдет. И передай Мюррею, он должен сказать свое веское слово — у вас ведь такой способный сын!
Боже мой! (Она подымает газету.) Если бы у меня была возможность пойти в колледж, моя жизнь пошла бы другим путем. Ты не должна этого допустить.
ХАРРИЕТ: Я скажу Давиду… А еще я хотела узнать, почему ты вдруг стала так интересоваться газетами. Это же не нормально, Сильвия!
Пауза.
СИЛЬВИЯ: (уставившись в одну точку). Они заставляют пожилых людей вставать на колени и скоблить зубной щеткой мостовую.
ХАРРИЕТ: Кто?