Не за влечением она,
Не за богатством, не за модой…
То, Бытием опьянена,
Душа прощается с природой:
С красами моря и лесов,
Величьем горного пейзажа,
Мельканием полутонов,
Без наносного макияжа…
В ней светлый трепетный мотив.
Она не хочет жить отчаяньем…
Всё зная…, но себя смирив,
С тем безысходным изначалием.
Тысячи слов заготовь… –
И … ничего не значит…
Память заплачет вновь,
Что же, пускай поплачет…
Может ещё на миг
В Душу вернёт мгновенья –
Неповторимый блик
Прошлого вдохновенья,
Праздничного витка,
Что не похож на прочих,
Яркого светлячка,
В тёмных вуалях ночи.
Где-то кружится он,
Как огонёк блуждает,
Сказочный добрый сон
Жизнь мою согревает.
Этот волшебный свет,
Красками букв пролился,
Он не растаял, нет,
Строчками притворился.
Земля – огромный механизм,
Из треугольников и призм,
Сфероидов, подобий круга…
Перетекающих друг в друга,
В потоках вод, огня, ветров
И колебаний бесконечных,
Мгновенных, но возможно вечных,
Для глаз невидимых основ.
Вулканы пеплами пыля,
Работают, как ниппеля,
Пар выпуская сквозь провал,
Чтоб Землю жар не разорвал.
И с Солнцем тлен соединяя,
Смертей и жизней чередой,
Единой цепочкой земной,
Течёт энергия живая,
Струится от листка к стволам,
Кореньям, веточкам, плодам…
А дальше насекомым, птицам…
Всему, что ползает и мчится,
Жизнь порождая и губя,
В для глаз невидимом круженье,
И, в бесконечном измененье,
Транслирует саму себя,
Ошибки кодов отвергая…
Но вторглась жизнь в неё чужая,
Ведущая свой личный счёт,
Нарушив сумм извечный ход,
Себя царями титулуя,
Везде пустоты образуя,
В уроны будущим векам
Накапливая мёртвый хлам.
Бокал крепчайшего вина
Мне путь людской напоминает.
Вкусить немножко каждый рад,
И ощущает аромат,
И счастлив так, почти летает…
И жизнь сюрпризами полна.
Но, осушив наполовину,
Вдруг понимаем, что пьянеем,
Усталостью втекает лень,
И всё вокруг нам дребедень,
И столь о многом сожалеем,
Что слёз не удержать лавину.
И вот бокал почти что пуст,
А нам не встать, мы в стельку пьяны,
В разладе тело с головой,
Во всём упадок и застой…
Но наплевать на все изъяны,
Когда коснулся холод уст.
=====
Бокал, уже давно, мой пуст…
А я, смешно, как прежде, тщусь,
Вписаться в общество живое,
Откинув всё пережитое,
С собой, как прежде, не в ладах,
Наивно всё воспринимая,
По нотам птиц на проводах,
Природы грамоту читая.
Пьянящий напиток… Сверканье бокала…
Томленья секунд в ожидании бала,
Прозрачные ткани, как крылья стрекоз,
Отсветы заколок средь пышных волос,
Высокие груди, открытые плечи…
Всё так необычно, впервой, в этот вечер…
Струиться в потоках ритмичных течений,
Желая, боясь, всех своих ощущений…
Вот снова пронзительно скрипка запела…
Ох, как хорошо… Только нам, что за дело?!
Хоть ноги готовы отправиться в пляс,
Мы здесь только гости и бал не для нас.
В такт музыке дёргаться, право, смешно,
Мы первый свой бал отплясали давно.
И девочки эти, и мальчики эти
Другие, чем мы, и давно уж не дети,
Их жизнь – это мир технологий крутых…
А мы, так по-детски, болеем за них.
Вы для меня – ничто!
И имя ваше – никак!
И мне всё равно, что кто-то
Бьёт перед вами поклоны.
Жизнь моя – решето,
Но это мой кавардак…
У вас же своё болото,
И правила, и законы,
Где равенства нет в помине,
И честь – отнюдь не заслуга…
Карабкаясь, чтоб повыше,
По спинам, по головам,
Барахтаясь в слизкой тине,
Вы топите там друг друга…
Мой голос вам и не слышен,
А ваш мне смешон бедлам.
Вы словно клубок аллюзий,
Что вписан веками мглистыми.
Мой мир для вас в серой гамме,
Песчинка, среди песка…
И нет у меня иллюзий,
Что станете альтруистами.
Взаимно абстрактны мы с вами,
Как волны и облака.
Кто, неважно, за терактом…
Нет ведь ничего ясней,
Если что-то, где-то, как-то…
То виной всему еврей.
Жили мирно все на свете,
Не воюя с давних пор,
Это всё евреи эти