Своих миров видение своё… –
Ну, в общем, одинаковое всё. )))
Отсинело море. Отмелькали пляжи.
Стихли крики, звоны, краски распродажи.
Посерели воды, берег заливая.
Поздние восходы. Птиц усталых стая.
Полились дождями серых туч громады,
Голыми ветвями хлещут листопады.
Всё темно и сыро, ветрено и зябко…
Только мак, расцветший, полыхает ярко.
В огранке золотой
Хрустального бокала,
Пылающей зарёй,
Сверкала роза ала,
Пытаясь одолеть
Страх уходящих дней,
Готовясь умереть,
Лишённая корней.
Сад жизни так далёк
И позабыт давно…
Вдруг видит – мотылёк,
В открытое окно,
Случайно залетел,
Рванулась вся к нему…
Но он не разглядел,
А ринулся, сквозь тьму,
Туда, где лунный свет,
В стекле зеркал играл,
И розы силуэт
Загадочно дрожал.
Как трудно, сквозь жизненную суету,
Всех страхов земных отогнать наваждения…
И старая яблоня, в последнем цвету,
Поёт о любви и о счастье цветения.
Сколько краски не ложи,
Муляжи есть муляжи.
Им не ведом мир живой.
Наполняя их собой,
Тащишь с них в себя частицу.
Бойся перейти границу,
Впав в бездушия капкан,
Сам став, словно истукан.
Вхожу и вижу!
Сижу и слышу!
Уже предвижу!
Что сносит крышу!
Слова играют!
Во что не знают!
Шары летают!
А мысли тают!
Страшнее – лучше!
Но смысл их – случай!
Как жизнь, стих не хочется править,
В нём, словно в куске янтаря,
Эмоций застывшая память,
Тьмы прошлого животворя,
Всплывают аморфным метаном,
Откуда-то с самого дна,
Напомнив о крохотно-малом,
Песчинке в зерне полотна.
Пусть не было важности в этом,
Теперь уж неважно вдвойне,
Мерцают неярким отсветом,
Пути, растворившемся в сне.
Фонарный свет в окно мне бьёт
И наполняет сны обманом,
Что солнце над землёй встаёт,
За плотным утренним туманом.
И вскакиваю, сбросив сны:
Проспала! А будильник, что же?!
Но длится ночь… И сны длинны…
И в них блуждающий прохожий,
Не кто-нибудь, а я сама,
И за собой же наблюдаю…
Вокруг меня то свет, то тьма,
Лечу, плыву ли – всё блуждаю,
Не помня имени и дат,
Не зная кто я и откуда,
И возвращение назад,
Как будто маленькое чудо.
Вот он – знакомый поворот…
Но что повсюду за антенны?!
Не тот проулок, дом не тот,
Чужие мебель, люстры стены…
И за окном мир незнаком,
Оно огромно, как витрина…
Я просыпаюсь со звонком,
Вхожу во чрево магазина,
А в нём поток, и я плыву,
Звоню с моста по телефону…
Прислушиваясь, наяву,
К будильника диапазону.
Ночь истекла. Пора вставать.
Но сон, как будто кинолента,
А сквозь него – ковёр, кровать…,
Синхронной странностью момента,
Где сон и явь, как рукава,
Реки, струящейся, сознанья.
Вступает день в свои права,
Сквозь кадры странного блужданья…
Неспешно, дней событья теребя,
Живя, обычной жизнью, неприметно,
Как все, и, одновременно, дискретно,
Израиль открываю для себя.
Страну олив, пальм, четырёх морей,
Чей дивный и неповторимый мир –
История, затёртая до дыр,
Среди песков, рельефов и камней.
Здесь медных копей рабская тоска,
Жизнь полная страдания и горя,
Дошла до нас, с рекой забвенья споря…
И каждый холм – истории строка,
В нём оживают времени страницы:
Нашествия… Восстанья… Возрождение…
И Бытия Великое Творение,
В травинке каждой, таинством хранится.
Здесь перманентны стройка и ремонт,
Дорог, витрин и зданий обновленье…
Мельканьем кадров, в каждое мгновенье,
Толпа струит, нарядна, как бомонд,
И многолика, словно в фестивали,
Или на бал, а может маскарад,
В разнообразный нарядив наряд.
Людей со всего мира собирали…
Фалафельные, мини рестораны,
Кафе разнообразных череда,
Куда ни бросишь взгляд, везде еда…
Заполнено шоссе. Как караваны,
Грузовики, автобусы, толпой,
А между них такси, мотоциклисты,
Велосипеды, гироскутеристы…
Снуют, спеша, дорожной полосой.
И времени последнего приметы,
Разбросаны, словно ненужный хлам,
Прикованы к оградам и столбам,