Она понимала, что, по крайней мере, на два учебных модуля впереди всех остальных, и не использовала полностью свой перерыв для ланча, поэтому она не чувствовала себя нисколько виноватой, поэтому легко ответила:
— Да, без проблем.
— Хорошо. Есть небольшой конференц-зал по твоей стороне, если я точно помню. Полагаю, во второй половине дня в пятницу его не используют, поэтому иди туда и скажешь мне, сможешь ли ты там разговаривать.
— Хорошо. — Она встала и прошла небольшое расстояние по коридору до конференц-зала. Внутри было темно и, к счастью, свободно. Она закрыла за собой дверь, но не стала включать свет.
— Я уже здесь. Одна.
— Отлично. Последнее, что мне нужно, чтобы кто-то в этом офисе подслушал наш разговор. Или начал подозревать, что мы встречаемся.
Она немного озадачилась и заволновалась от его заявления, озадачилась, потому что до конца не поняла, почему существует такая потребность скрывать их отношения, но все же больше пребывала в восторге услышать Ника, надеясь, что они снова увидятся.
— Эм, не то, чтобы я рассказывала кому-нибудь о той ночи… или планирую, но в чем дело? Я имею в виду, ведь не существует определенного правила, что сотрудникам не разрешают встречаться друг с другом. Я слышала, что здесь постоянно кто-то с кем-то встречается. Фактически можно нарисовать определенную схему, кто с кем спит.
Голос Ника прозвучал грубо:
— Да, такого правила в корпорации нет, это правда, но у меня существуют свои собственные правила, Ангел. И я уже нарушил, по крайней мере, два из них ради тебя. Я хочу сохранить свою частную жизнь частной, особенно здесь на работе. Ничто меня так не бесит, как люди, сплетничающие за моей спиной о том, с кем я встречаюсь или трахаюсь. Так что со мной это правило номер один — ты ни с кем не имеешь права говорить об этом здесь, ни единого слова, что мы были вместе. Ясно?
— Да. — Она присела, вдруг осознавав, что ее колени подогнулись. Она готова была запаниковать от гнева и раздражения в его тоне, поэтому заставила себя сделать глубокий вдох.
— Ну, теперь, когда мы все выяснили, я скажу тебе, почему звоню. Я хочу тебя видеть. Сегодня вечером. Я заберу тебя в семь тридцать, и мы пойдем ужинать, а потом… поговорим.
Она подождала, не спросит ли он, согласна ли с его планами на вечер, потом вздохнула и поняла, что, на самом деле, он не спрашивал ее, а просто сказал ей, как все будет происходить.
— Я буду готова.
— И когда ты вернешься домой, тебя будет ждать посылка, — довольно произнес он. — Надень все сегодня на ужин, что найдешь в коробке и больше ничего.
Анжела открыла рот, чтобы как всегда запротестовать, но поняла по его тону, что ничем хорошим для нее это не закончится, если она начнет спорить.
— Хорошо, — медленно согласилась она. — А как… мм… я пойму подходит мне это?
Он усмехнулся.
— Я довольно хорошо разбираюсь в подобного рода вещах. В твоем случае, я проверил все твои размеры, прежде чем уйти, это было достаточно легко, так как все твои вещи были разбросаны повсюду. Обувь — десятый, юбка — четвертый, бюстгальтер размер 34B. Я не смог найти метку на том кусочке в виде зубной нити, который ты надевала на задницу, поэтому мне пришлось угадывать размер трусиков. Поэтому, если они не подойдут, просто оставь их.
Она молча выслушивала его смелую, неосторожную речь, а в конце пробормотала:
— Эм, конечно.
— Увидимся в семь тридцать, Ангел. Подготовься.
И звонок резко оборвался, она тупо посмотрела на свой телефон. Прошло почти пять минут, когда она смогла нормально мыслить, чтобы подняться и двинуться обратно к своему столу.
«Хорошо», — подумала она полчаса спустя, что так продвинулась вперед по своей учебной программе для стажеров. Потому что больше ничего она не смогла бы, черт побери, сделать уже сегодня.
Анжела смотрела на одежду с тревогой и восхищением, которая лежала на кровати. Все точных правильных размеров, даже трусики, о которых Ник догадался, и все лучшего качества от самых лучших дизайнеров. Анжела знала, что если бы Джулия была здесь в эту минуту, она бы визжала от восторга, а ее близнец Лорен покачала бы в ужасе головой и сказала бы что-то едкое: «Ты, на самом деле, позволишь парню одевать тебя, как какую-то секс-игрушку?»
Но наряд лежал перед нею, крича как сексуальная сирена — это же стильно и утонченно, и конечно же самое красивое, она никогда такого не носила.
Черное платье из джерси выглядело консервативно спереди, с длинными, плотно облегающими рукавами и вырезом лодочка на шеи, с коротким узким низом. Но глубокий вырез на спине моментально превращал это платье из консервативного в дерзкое. Под такое платье бюстгальтер надеть было невозможно, и она совсем не была удивлена, когда не обнаружила его в коробке. На самом деле, единственная вещь нижнего белья — из черного кружева трусики «Агент провокатор», которые, по ее мнению, были почти такими же маленькими, как ее стринги, которые Нику совсем не понравились. Но она знала по походам с Джулией по магазинам, что эти трусики, скорее всего, стоили больше ста долларов, за такую цену она обычно покупала более десятка обычных.