- А это? Ираклий, это что за река?
Ираклий опять перегнулся и, сверкая чёрными глазами, сердито произнёс:
- Это Риони!
Я опять вжалась в кресло. Гори всё синим пламенем, больше не спрошу!
Заколдованная какая-то река! Но тут началось Чёрное море, а вскоре и Одесса.
…Домой я летела тем же самолётом. Мои любимые одесситы с присущим им размахом провожали меня весь предыдущий вечер, поэтому чувствовала я себя невыспавшейся и больной. Желание было одно: отоспаться за время полёта.
Рядом устроились мужчина с женщиной. Я прикрыла глаза и вдруг услышала голоса. Приподняв усталые веки, увидела сначала только две пары длиннющих ног. Выше, выше, а там – два высоченных блондина со сверкающими улыбками. Мои соседи зашевелились и уступили свои места.
- Я Стасис, а это Вергилиус! Мы из Каунаса!
- Господи, - думала я тоскливо. – Причём тут Одесса! Меня правильно Додик в самолёт затолкал? Но вежливо улыбнулась, мол, очень приятно, Лена.
Великаны расселись и Стасис, улыбаясь, ткнул пальцем в обшивку самолёта:
- Видите люк? – произнёс он с непередаваемым литовским акцентом. – Он как раз в шестнадцатом ряду. Здесь промежуток между креслами побольше, иначе мы не помещаемся. Приходится людей просить.
- Да, вы большие… А почему из Одессы летите? Можно же через Москву? – спросила я безнадёжно: пути Аэрофлота казались мне неисповедимыми.
- А у нас командировка в Одессу, а потом в Алма-Ату.
Ну вот, уже легче, значит, я ещё не совсем потеряна для географического общества.
- Горы наши увидите.
- Что нам все говорят: горы, горы! Подумаешь!
Стюардесса разносила напитки.
- Стасис, мне два стаканчика!
- О. да ты погуляла вчера? На, держи. Вы, русские, много пьёте.
Я чуть не поперхнулась, но крыть было нечем: действительно погуляла.
- Всё пьёте и пьёте… Все русские много пьют. Не хотим мы с вами жить, - беззлобно ворчал Стасис.
Я пожала плечами: лично я не держу. О чём спорить? Я хочу спать.
… Проснулась я, когда появились горы. Глянула на Стасиса и увидела в его глазах такую гамму чувств! От недоверия к восхищению. Гордо фыркнула и пошла к выходу. На трапе остановилась. Выдохнула. «Вот и я, город мой, вот и я».